Светлана Демидова: Отдай мне мужа!

– Помилуйте! – Моя собеседница расхохоталась. – Мне не восемнадцать лет! Я давно утратила всяческие иллюзии. Нет, конечно, я не отрицаю любовь как таковую. Особенно сильна – безответная! Но стоит людям соединиться, как она исчезает в никуда. Именно потому и не стоит делать на нее ставку. Вы со мной не согласны?

– Любовь проходит, да… Но не у всех… И не быстро…

– Это вы, конечно же, о чувстве к жене?

– Допустим…

– Ну… длительное счастье вообще редкость, и потом… вашей жены… уже нет, а Ева – не вариант!

– А вы? – Я откинулся на спинку стула и смерил ее намеренно откровенным, оценивающим взглядом.

Она ответила улыбкой, которая опять обещала мне претворение в жизнь самых смелых сексуальных фантазий, а потом сказала:

– Буду говорить начистоту: вы мне понравились сразу, в самую первую нашу встречу. Но у вас на лице была прописана верность жене, а у меня тогда был Герман… Теперь же… В общем, мы могли бы стать не только деловыми партнерами. Вы меня понимаете?

Я понимал. Красивая, холеная женщина предлагала мне себя и долю в бизнесе в обмен на сущую, на ее взгляд, мелочь: устранение с дороги препятствия в виде ненавистной сестры. Я решил уточнить одну деталь:

– А что вы собираетесь предпринять, если я не соглашусь на ваши весьма заманчивые предложения?

Взгляд Анны сразу потух. Она некрасиво поджала губы и жестко ответила:

– Тогда ей все-таки не жить… У меня нет выбора. Я от нее устала…

– Вы устали завидовать Еве?

– Называйте это как хотите!

– То есть вы все-таки готовы к очередному убийству?

– Фу, как грубо! Давайте не будем все начинать сначала! Я еще никого не убила! Пусть исключительно вашими стараниями, но все же не убила! «Не жить» – это всего лишь метафора. Сейчас я уже не буду действовать примитивно. Яд – это вчерашний день… И в наркологию я ее больше не повезу обманом. Но я сделаю все, чтобы Ева Панкина была признана недееспособной. Я вам уже как-то говорила, что у меня есть знакомый и весьма предприимчивый врач. Он давно и безнадежно любит меня, а потому, если я пообещаю ему то, что предлагала вам, плюс расширение его клиники до больничного городка, он сделает все, о чем я его попрошу. А вы не сможете караулить Еву ежечасно и не выпускать на улицу. Ей же нужен свежий воздух.

– Послушайте, Анна! А почему вам сразу было не обратиться к этому врачу, если он на все готов без длительных уговоров?

Госпожа Полозова опять обворожительно улыбнулась и ответила:

– Во-первых, я же вам сказала, что вы мне сразу понравились и продолжаете нравиться сейчас. А врач, увы… все же не слишком, но я готова принести себя в жертву ради… В общем, вы знаете, ради чего.

– А во-вторых?

– А во-вторых, друзья, перевербованные из бывших врагов, самые верные.

– Да ну? А как же выражение: «Единожды предавший предаст вновь»?

– Я не люблю афоризмов и пословиц! Они вне контекста!

– Ну что ж… – я взглянул на часы, – мой перерыв заканчивается. Мне надо вернуться в редакцию.

– Бросьте, Игорь! – сказала Анна, и ее взгляд опять сделался снисходительным. – У журналистов наверняка свободный график, а то как же они смогут вовремя реагировать на всякие неожиданные происшествия!

– Да, вы правы, – не мог не согласиться я, – хотя все равно существует регламентированное время обеденного перерыва. Разумеется, оно может сдвигаться в любую сторону. Но я прошу у вас тайм-аут. Мне нужно обдумать ваши предложения. Все-таки они неожиданны и слишком серьезны, чтобы решение принимать моментально. Мне надо взвесить все «за» и «против».

– Хорошо! – Анна отодвинула от себя чашку, из которой сделала всего пару глотков, первой встала из-за стола, сдернула с вешалки возле столика свое шикарное пальто, набросила на плечи, добавила: – Даю вам на обдумывание три дня. Потом позвоню. – И, не дожидаясь от меня ответа, пошла к выходу из кафе.

Мне действительно не обязательно было мчаться в редакцию. Я допил свой кофе и заказал еще, погорячее. Разумеется, я не собирался принимать предложение Полозовой, просто хотел выиграть время. Надо было каким-то образом защитить от нее Еву. Может, отправить ее к матери в Пятигорск? Но под каким соусом? Кем мне является Ева? Никем? Если я буду отправлять к матери всех, кто нуждается в защите… Но Ева не все… Надо быть честным хотя бы с собой. Эта чертова Анна права! Да! Мне нравится Ева! Более того, она мне понравилась давно… Надо наконец это признать! Я не стал бы заниматься ею в ту страшную новогоднюю ночь, если бы она не запала мне в душу уже тогда! Господи, как все перепуталось и переплелось! Только что то же самое относительно меня говорила Анна! Впрочем, ей веры нет! А Ева… Я действительно не хотел признаваться себе, что она меня зацепила уже тогда. У меня же была Лиза, которую я любил… Я считал, что я ее любил. Я гордился этой своей неиссякаемой любовью к жене, всячески отбрасывал от себя думы о Еве, но все равно думал о ней больше, чем о погибшей Лизе. При этом я пытался внушить себе, что просто жалею женщину, у которой погиб муж и которую чуть не отравила сводная сестра. Лизу-то уже не вернуть, а Еве – жить! Но я не хочу, чтобы она была несчастной и чтобы ее предали.