— Никто чужой за тобой не придет, только я.
— Ну допустим, — Тося как раз переняла у кого-то — скорее всего не у меня — это слово, — допустим, ты заболела.
— За тобой придет папа.
— Ну допустим, что папа болеет.
— Тогда бабушка.
— Бабушка?
— Нельзя уходить с чужими. Со знакомыми можно.
— Ну допустим, с тетей Элей можно.
— Можно, дорогая, — кивнула тетя Эля. И ни с того ни с сего вся засветилась от удовольствия.
— Ну а, скажем, с дядей?
— Тоже можно, — ответила Эля, по-прежнему радостно сияя.
— А мама говорит, твой муж ненормальный, — парировала Тося. Эля обиделась. Непонятно почему, сама ведь говорила, что он идиот.
Или вот: моя девочка сидела с бабушкой на даче. Был конец восьмидесятых. Дача за городом, добираться надо час на электричке. Тося, обычно очень послушная, отказывалась есть суп. Бабушка начала нервничать — ребенок, если раз не съест суп, умрет от голода — и развлекала ее как могла:
— За дедушку, за папочку, за мамочку, за божью коровку, за собачку, ложечка за котеночка… — Тося открыла ротик. Еще несколько ложек — все знакомые, родственники и зверюшки уже были перечислены, бабушка беспомощно воскликнула: — И за нашего папу римского.
Тося отвела ложку с супом и задала вопрос:
— А почему за папу римского?
— Ибо он хороший!
— Хороший ибо, — повторила Тося, которая новые слова как бы приклеивала в конце.
— Потому что несчастный. Это вызвало у Тоси интерес.
— А почему несчастный?
Суп остывал, бабушка была в панике. Мне самой стало любопытно, как она выпутается. И тут моя мама дала промашку:
— Потому что за ним бегает какой-то русский с ножом и хочет его убить!
Тося от удивления разинула рот, суп отправился в животик, жизнь моего ребенка была спасена.
Вечером мы возвращались вместе, электричка трещала по швам, люди с корзинами вишни стояли даже в проходах, давка, духота, закат, сонливость догорающего знойного дня, два милиционера прислонились к дверям, кондуктор лениво продирался от пассажира к пассажиру, бабушка дремала, прислонившись к оконному стеклу, и вдруг среди этой сонной тишины звонкий Тосин голосок:
— Бабушка, а где тот русский, который, ты говорила, носится с ножом за нашим папой римским?
Я не знаю, откуда у Тоси такой талант: извлекать из памяти самые компрометирующие вещи в наиболее неподходящие моменты. Поэтому сейчас я скрывала от дочери, что купила землю и уже начала строиться, ведь у нее непременно само по себе сорвется это с языка во время воскресного обеда в присутствии бабушки, и той обеспечен инфаркт.
Я не стала составлять смету, чтобы не падать духом…
* * *
Время от времени я наведывалась на строительство. Горцы — молодцы. Тосе врала, что езжу в редакцию. Сейчас дочь, к счастью, отдыхала на водно-спортивной базе, и я могла бывать на стройке почти каждый день, за исключением тех, когда пыталась работать.
За два последних месяца я развернула активную деятельность. Тридцать четыре раза была на складе стройматериалов. Кроме того, что покупал бригадир, я лично приобрела около ста килограммов гвоздей и метровой длины штыри для венка на крышу, порядка трехсот квадратных метров гипсокартона для стен, восемнадцать литров водки и несколько десятков килограммов колбасы.
Я три раза пила со строителями, один раз хватила лишку.
Я посадила три вьющиеся розы, которые мне погубили гусеницы. Посадила целых сто тридцать четыре саженца кустов и деревьев, которые уже не пожрали гусеницы, хотя вполне могли.
Я съездила в лесничество за дровами и наколола десять кубометров березы. Когда я думала об избраннике Йоли, дрова кололись сами собой.
Я обнесла оградой свой любимый, единственный, доставшийся мне с таким трудом кусок земли. Ворота у меня с сердечками.
Я не закрутила воду во дворе, и она текла все выходные, потому что рабочие уехали на три дня домой на сбор урожая; никто не знал, что льется — вода поступала из водопровода, который был запроектирован еще пять лет назад, и его как раз провели. Статистика на этот раз меня не подвела. Колодец рыть не пришлось. Незадолго до этого я видела белую лошадь, а она, как известно, исполняет желания, ну я и загадала водопровод. Вот он и заработал!
Ко мне пришли отключить электричество, потому что я забыла заплатить за свет, но Уля не позволила, объяснив, что у меня очень строгий муж, что он меня убьет, когда узнает, что я такая забывчивая. Электрики отнеслись ко мне с сочувствием и свет не отключили. Хоть какая-то польза от того, что муж — негодяй.
Читать дальше