Габриэль Голдсби - реванш

Колби ударилась спиной о стену и шумно выдохнула. Она не знала, что сделала не так, но у Маккензи было очень странное выражение лица.

“Никогда больше не надевай эту рубашку,” - прошептала Мак.

“Я… но почему? Ее мне купила моя мама.”

“Мне плевать, кто ее купил. Просто не надевай ее больше.”

Маккензи еще крепче сжала рубашку в кулаках.

“Хорошо, не буду.” - Колби сморщила лоб, думая, что соврать матери, если та спросит, почему дочь носит только по выходным дорогой подарок, который ее семья редко могла себе позволить. Казалось, Маккензи задержала свое внимание на чем-то внизу, и когда Колби опустила глаза, она заметила, что ткань рубашки плотно обтянула ее грудь, а очертания сосков были видны даже через лифчик. Девушка почувствовала, как заливается краской.

Внезапно Маккензи разжала пальцы и, не сводя глаз со смятой рубашки, мягко прошептала: “Прости.” Колби открыла рот, собираясь заверить Мак, что все нормально. Но слова не выходили. Это был не просто кто-то, сбивший ее с ног в коридоре. Это был человек, который заставлял ее сердце нервно биться при одном взгляде на него. Человек, из-за которого ей каждое утро не хотелось вставать и приходить в этот ад. И теперь она думает, что может просто извиниться и все будет забыто?

Колби сжала зубы и уставилась в пол.

“Эй?” - голос Маккензи прозвучал очень близко, и злость девушки улетучилась так же быстро, как и вспыхнула. Что бы Мак ни курила, оно обязательно отпустит ее, оставляя Колби в серьезной опасности получить по ушам.

“Я же сказала: прости, о’кей?” - Маккензи подняла руку, и Колби зажмурилась, чтобы не видеть приближения удара. Вместо него она почувствовала легкое прикосновение к своей груди. Колби открыла глаза и посмотрела вниз, на девичью руку, трогающую ее.

Она грызет ногти. Что заставляет Мак нервничать так, чтобы грызть ногти? Эта мысль была настолько интригующей, что Колби только через несколько секунд поняла, что ладонь Маккензи медленно двигается по ее телу, всего на несколько миллиметров выше груди.

Мак пытается пригладить смятую рубашку или успокоить меня? Какой бы мотив не стоял за ее действиями, сердце девушки замедлило свой бешеный бег и мускулы ее спины расслабились. Она облизала губы и вздохнула, затем быстро выпрямилась, внезапно осознав, что потеряла бдительность.

“Ты хочешь привлечь внимание людей, надевая такую рубашку?” - спросила Маккензи, методично, хоть и безрезультатно, разглаживая смятую ткань. Вопрос прозвучал задумчиво, словно она задала его себе, пытаясь что-то понять.

“Что? Нет…” - наконец, Колби все поняла. Мак - сумасшедшая, и никто даже не знает, что я здесь с ней. - “Я не хочу привлекать внимание, я не хочу, чтобы на меня смотрели.”

Маккензи глубоко вздохнула и взглянула на Колби. Она выглядела растерянной, даже немного испуганной. Колби подумала, что никогда раньше не замечала, как идеально были очерчены губы Мак. Девушка покачала головой, удивляясь тому, что любуется человеком, который может в любой момент надрать ей задницу. К тому же, кто в здравом уме восхищается формой губ? Может, Маккензи - не единственная сумасшедшая здесь?

“У тебя есть парень? Ты надела эту рубашку для него?”

“Ты же знаешь, что нет,” - в голосе Колби прозвучало удивление.

“Ты уверена? А я слышала совсем другое.”

Девушка почувствовала облегчение, наконец, осознав, в чем дело.

“Что ты… Ты говоришь об Эдди? Он не мой парень, он… он твой?”

Эдди Флетчер на спор поцеловал ее.

Она вспомнила, как пыталась увернуться от его рта, пахнущего смесью сигарет Pall Mall и арбузной жвачки Hubba Bubba.

Выражение лица Маккензи сменилось с шокированного на веселое. А когда это лицо расплылось в широкой улыбке, Колби решила, что неважно, сумасшедшая Мак или нет, но все же у нее очень красивые губы. И великолепные зубы. Девушка забыла о своем страхе и пялилась на одноклассницу во все глаза. Маккензи покраснела и опустила ресницы, словно пытаясь скрыть свои чувства. Колби тоже опустила взгляд, вдруг чувствуя необъяснимую неловкость за них обеих.

“Почему ты тогда позволила ему поцеловать тебя?” - спросила Маккензи. Колби покачала головой, удивленная вопросом и мягким тоном Мак.

“Я не позволяла. Это было… противно. Я его оттолкнула.”

“А он сказал мне, что тебе понравилось. Что ты этого хотела.”

“Да, как будто я хотела, чтобы меня целовали при всех, да еще такой придурок, как Эдди!” - возмутилась Колби и резко замолчала. Язык часто доставлял ей неприятности. Она с опасением взглянула на Маккензи, но та не выглядела рассерженной услышанным.