Габриэль Голдсби - реванш

Колби ненавидела время ланча. Ей казалось, что все на нее смотрят и отмечают, что она обедает в одиночестве. Иногда девушка проводила время с членами компьютерного клуба, хотя и не считала их своими друзьями. В основном они приносили ланч с собой, чтобы провести эти пятнадцать минут не в столовской очереди, а играя в какую-нибудь игру.

Колби предпочла бы совсем не ходить на ланч, но ее мама все время забывала сходить в магазин, поэтому дома никогда не удавалось найти что-нибудь подходящее, чтобы взять с собой. Обычно завтракала она в Бургер-Сити, а на обед забегала в кафе у дороги. Колби обожала их знаменитый салат с цыпленком под соусом. Сорокалетний повар обычно давал ей двойную порцию курицы. При воспоминаниях о его похотливой улыбке Колби становилось не по себе, но не так, как сейчас, когда, свернув за угол, она увидела Маккензи Брент, сидящую на скамейке и пишущую что-то в ее альбоме.

“Что ты делаешь? Это мой альбом!” - слова вырвались раньше, чем девушка успела понять, что совершает чудовищную ошибку.

Испуганный взгляд Маккензи, наверное, показался бы ей дико забавным, если бы продлился подольше, но Колби не повезло. Испуг быстро сменился чувством, которое она так хорошо знала - злостью. Мак громко захлопнула альбом, положила его на скамейку и с хищной грацией встала.

“Твой? Откуда ты знаешь, что он - твой?” - спросила она. - “Он может быть чьим угодно.”

Если бы на месте Маккензи Брент был кто-нибудь другой, то Колби спросила бы, зачем он подписывает неизвестно чей альбом. Но Брент осталась на второй год не за простые шалости.

“Мое имя написано на внутренней стороне обложки. Вот, я покажу тебе.” - Девушка подошла ближе и потянулась к альбому, случайно задев рукой бедро Маккензи. Та выдохнула и отступила на шаг.

Колби отпрянула.

“Извини,” - сказала она, хотя знала, что едва коснулась собеседницы. У нее была дурацкая привычка извиняться за все, в чем даже не было ее вины, особенно, если Колби нервничала.

Маккензи подняла альбом и, повертев его в руках, словно впервые видя, предложила: “Если он тебе так нужен, подойди и возьми.”

Колби поколебалась, а затем потянулась и взялась за край альбома. Она намеревалась забрать его, разумеется, аккуратно, и поскорее уйти отсюда.

Ухмылка на лице Маккензи говорила, что это будет не так-то просто, но Колби все равно решила попытаться. Должно быть, лицо выражало ее намерение, потому что Мак внезапно отвела руку с альбомом, а затем зажала его подмышкой.

“Постой, откуда мне знать, что это твой альбом?”

Колби чуть не закричала от разочарования. Она кивнула в сторону альбома: “Если ты откроешь его, то увидишь, что на первой странице написано “Колби Деннис”. О, прости. М-мм, это я. У меня есть…” - девушка начала шарить по своим карманам. - “У меня есть студенческий билет.”

“Я знаю, кто ты.”

“Знаешь?”

Маккензи кивнула, но ничего не добавила. Почему она так нервничает? Колби огляделась, готовясь к тому, что сейчас из шкафчика выпрыгнет кто-нибудь из брентовских дружков и выбьет из нее все дерьмо. Мак никогда еще не делала что-нибудь серьезнее того, что отбирала у одноклассницы любовные романы, которые та иногда читала, или толкала, проходя мимо, или “занимала” доллар, который, как они обе знали, никогда не вернет. Но что-то всегда происходит в первый раз. Колби начала потихоньку отступать назад.

“Куда ты собралась? Ты же хотела свой альбом?”

“Можешь оставить его себе,” - ответила девушка, пытаясь увеличить расстояние между ними.

Внезапно то самое злое выражение, к которому она уже привыкла, снова появилось на лице Маккензи. Сделав два длинных шага, та сократила расстояние между ними. Прежде чем Колби смогла среагировать, Мак схватила ее за грудки, сминая рубашку в кулаках, и притянула к себе так близко, что девушка почувствовала запах ее мятной жвачки. Колби сжалась в ожидании удара, но его не последовало.

“Мне не нужен твой альбом. Я только хочу задать тебе вопрос.”

“Ланч скоро заканчивается. Я могу одолжить тебе доллар, если хочешь.” - Колби попыталась дотянуться до кармана, в котором лежали деньги. Когда она отдаст их Маккензи, ей самой на ланч уже не хватит, но если этой ценой можно остановить дальнейшие издевательства и унижения, то оно того стоит.

К своему облегчению, Колби услыхала смех и поняла, что кто-то вошел в комнату.

“Знаю. Господи, кем он себя считает, приглашая меня на свидание? Сдался он мне…”

Колби с шумом вдохнула, когда Маккензи втолкнула ее в душевую раздевалки. За те два года, что проучилась в этой школе, она ни разу не видела, чтобы душевыми пользовались для чего-либо, кроме переодевания. Колби никогда не занималась в спортзале так усердно, чтобы вспотеть, а остальные девчонки просто переодевались и шли на ланч.