Кровать стоит рядом с огромным окном, сквозь которое пробиваются солнечные лучи. Я подхожу к нему и смотрю вниз — высоко, даже не считая, что я нахожусь на втором этаже из трех имеющихся.
Внизу, по двору ходят те самые собаки, что так оценивающе смотрели на меня. Они выглядят опасными.
Я разворачиваюсь и вижу с боку еще одно окно, которое имеет дверь и выход на огромный с белыми перилами балкон.
Я подхожу к нему и дергаю ручку: дверь не заперта. Я открываю ее и выхожу на свежий воздух. С наслаждением вдыхаю его и с ужасом отмечаю, что других домов, по близости от этого, нет. Как далеко до ближайшего населенного пункта? Кто этот Шахрукх? Когда он меня видел и почему я? Эти вопросы не покидают мою голову.
— Отойдите от перил, а не то, можете упасть! — слышу я голос откуда-то, снизу. Я гляжу вниз: под балконом стоит незнакомый мне мужчина. Охранник! Меня охраняют, словно опасного преступника: с собаками и охраной под окном. Вот, почему дверь незаперта! В том нет необходимости! Я не смогу убежать, даже если очень сильно постараюсь.
Я бросаю хмурый взгляд на охранника и захожу обратно, внутрь. Меня охватывает злость. Я смахиваю рукой с журнального столика вазу с цветами. Осколки разлетаются по полу, вода течет аккуратной лужицей по полу. Цветы в хаотичном порядке валяются здесь же.
Мне все равно. Я даю волю слезам и сползаю на пол. Поджимаю к себе колени и обнимаю их руками, в попытке отгородится от всего, что навалилось на меня.
На звук прибегает незнакомая женщина лет сорока и мой, уже знакомый мне, конвоир. Они врываются в мою комнату. Мужчина бежит ко мне. Женщина что-то кричит, но я не разбираю ее слов. Мои глаза постепенно покрываются пеленой.
Уже в полуобморочном состоянии вижу, что ко мне в комнату врывается перепуганный Шахрукх и кидается ко мне. Он подхватывает меня на руки и несет к кровати. Я погружаюсь в тьму. Мой обморок глубокий и долгий. Я не просыпаюсь до следующего утра.
* * *
В моем сознание доносятся голоса. Их несколько. Я могу различить среди них женский и два мужских голоса.
— Что произошло здесь? Почему она в таком состоянии? — узнаю я голос Шахрукха. Он зол и обеспокоен.
— Я не знаю. Я не заходила к ней. Только услышала звук бьющейся вазы и побежала посмотреть. Она уже была на полу, когда я вошла. — звучит где-то близко от меня женское сопрано. Волнение, прямо-таки, сквозит в нем. Еще в нем плещется страх. Здесь боятся хозяина.
— Она была спокойна, когда я ее оставил. Федор говорил, что она выходила один раз на балкон, но пробыла там совсем недолго. — узнаю я по голосу своего «сторожилу», который крутится рядом со мной со времени моего похищения.
— Черт! — слышу я тяжелые шаги. Шахрукх зол и кружит вокруг кровати, куда, видимо, он меня положил, когда я упала в обморок. Я затаилась, как мышь под веником. Открывать глаза вовсе не хочется. Страшно. Противно. Не нужно.
— Врач сказал, что с ней все в порядке и скоро она очнется. — оказался более бесстрашным мой личный конвоир. Женщину больше не слышно.
— Тогда, почему она все еще без сознания?! — старается не перейти на крик Шахрукх.
— Не знаю. — следует честный ответ мужчины, имя которого я не знаю до сих пор.
— Черт! — снова злится мой «жених». Я слышу хлопок двери. Шаги стихают и в комнате становится тихо. Осторожно открываю глаза, боясь увидеть лицо Шахрукха. Его нет. У меня из груди вырывается облегченный вздох и я пробую подняться с постели. Меня немного мутит. В комнате пусто. Встаю с кровати и босыми ногами шлепаю по теплому полу к двери. Пытаюсь дернуть ручку двери на себя — не выходит — меня заперли. Горький смех прорывается у меня изнутри. Он быстро переходит в истерику и я бреду обратно, рушась на мягкую перину своей «золотой клетки».
Ко мне приходит четыре раз в день женщина, вероятно, экономка или что-то наподобие, и приносит мне еду. Я ем без особого на то желания, просто, потому, что так надо. Я мечтаю выбраться отсюда, но четко понимаю и отдаю себе в этом отчет, что это вряд ли произойдет.
Мне дают поговорить с отцом лишь однажды и то, всего две минуты. Я в спешке стараюсь ему все объяснить и успокоить. Он верит мне. Это мне и нужно. Желает мне счастья. А это, уже лишнее.
Ко мне приходит лишь она. Больше в моей комнате никто не появляется. Час за часом, день за днем, я провожу однообразно — сидя на широком подоконнике и глядя в даль, где бушуют ветра и светит солнце. Наступает день свадьбы. Меня лихорадит лишь от одного образа в моей голове.
Читать дальше