Идиллия Дедусенко - Исповедь неудачника, или История странной любви

Неполноценность собственной жизни я стал ощущать в старших классах, когда начал понимать, что такое разный достаток. Угораздило же меня попасть в друзья к сыну местного миллионера! Мы учились вместе с первого класса, и я часто бывал у них дома ещё тогда, когда его отец, как и мой, был обыкновенным инженером. В новых условиях он быстро сориентировался и занял свою нишу в торговле новой бытовой техникой. Они обзавелись коттеджем. Бывая у них теперь, я остро ощущал разницу между их и нашими возможностями. Но я не завидовал Владу, нет! Я не завидовал его заграничным шмоткам, довольно крупным ежедневным суммам на мелкие расходы и даже мобильнику, которым из тридцати учащихся нашего выпускного класса владел он один. Но я видел, что благодаря такому замечательному финансовому положению семьи Влад обладает внутренней свободой. Он знал, что его не накажут за разбитое стекло, за грязные следы, оставленные в школьном коридоре, за сорванное собрание. А впереди у него — прекрасное будущее, обеспеченное отцовскими деньгами. Мне хотелось чувствовать себя таким же свободным, так же пренебрегать мелкими замечаниями учителей, и я невольно ему подражал. Но если его неурядицы легко утрясал отец-миллионер, выделявший время от времени деньги на нужды школы, то мои, как говорится, выходили мне боком. Бабушка, приезжая к нам с очередной финансовой поддержкой, недовольно качала головой, слушая мои рассказы о том, что мы с Владом опять вытворили на потеху классу, и предостерегала:

— Что бы он ни сделал, его отец откупится, а у тебя нет отца, и помочь тебе в случае чего некому. Ты должен понимать, что твоя судьба зависит от тебя самого.

Я не хотел понимать ничего. Жизнь всё время как-то устраивалась без моего участия. Так зачем же было ломать голову раньше времени? Но вдруг появилась первая угроза: математика! Алгебра, геометрия, тригонометрия… Я не очень-то вникал в суть этих предметов, они мне не нравились, а я с некоторых пор привык делать только то, что мне нравится. Мне уже давно не нравилось учиться вообще. Из хорошиста я превратился в троечника, а в перспективе засветились двойки по ненавистной математике. Чтобы получить аттестат, а не справку, пришлось взять в репетиторы нашу же учительницу (за бабушкины деньги, разумеется).

— Просто удивительно, почему учителя не могут дать нужные знания за зарплату, а когда становятся репетиторами, у них это получается, — ворчала бабушка, выделяя нужную сумму.

Аттестат я всё-таки получил. Там стояли почти одни тройки, но я, интеллигент в четвёртом поколении, понукаемый мамой и бабушкой, полез в университет. Они же готовили меня к вступительным экзаменам, заставляя сидеть за учебниками с утра до вечера.

— Вот поступишь, выучишь два языка — английский и немецкий, это откроет дорогу на телевидение, — убеждала бабушка.

Но, как я ни старался, по результатам входившего тогда в моду ЕГЭ мне не хватило двух баллов, чтобы поступить на бюджетное отделение. Снова понадобились деньги, чтобы официально оплатить учёбу. Предусмотрительная бабушка давно собирала их именно на эти цели, и я стал студентом престижного факультета в университете.

Однажды полез зачем-то в ящичек и обнаружил там забытый мною сувенир. Вспомнил, как подарившая его женщина советовала смотреть на него, прежде чем предпринять какой-либо серьёзный шаг. И я снова поставил его на секретер. «Море» было спокойным.

Наш факультет находился в новом корпусе. Этот красавец, похожий на дворец, как утверждают старожилы, построили на месте бывшей водокачки, стоявшей здесь, в центре города, ещё с начала двадцатого века. Мне понравились и само здание, и большая светлая аудитория, и весёлая шумная суета, которая всегда возникает там, где собирается хоть небольшая группа молодёжи. Моё самолюбие тешило такое значимое сейчас для меня слово «студент». Далеко не всем моим одноклассникам удалось поступить хотя бы в колледж, не говоря уже об институте, а тем более об университете. А я сумел доказать, что чего-то стою, несмотря на аттестат с тройками.

В аудитории я увидел несколько знакомых лиц — мы сдавали экзамены в одно время. Крепкий паренёк, примерно одного роста со мной, но поплотнее, широко улыбаясь, подошёл ко мне:

— Так ты тоже прошёл? Это хорошо, я тебя ещё на экзаменах приметил.

— Что, понравился? — так же дружелюбно и полушутливо отозвался я.

— Понравился! — не стал отпираться он. — Что-то в тебе есть…