Эмма Ноэль - Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей!

— Ну почему же вы не обратились в полицию? — часто задавали вопросы расчувствовавшиеся дамочки.

— Я не мог рисковать жизнью моей любимой женщины! — эта постановочная фраза вызывала восторженные вздохи, судя по мечтательным лицам, многие впечатленные этими байками видели себя похищенными, а затем спасенными.

Бывая в гостях, Иван часто приворовывал по мелочи, а на следующий день переодевался бородатым бродягой и сдавал украденное либо в ломбарды, либо скупщику.

— Как мелочно! — кривилась Мила. — Ты выручаешь копейки за это барахло.

— Пока я не вижу серьезное перспективное дело, а кушать хочется всегда.

Иван втянулся в эту игру и даже отправился в спортзал, чтобы привести в порядок свое тело. Он решил открывать новые горизонты и даже предложил Миле промышлять грабежами в других районах.

— Помнишь, были Бони и Клайд?! Мы могли бы как они войти в историю!

Его мальчишеский азарт смешил Милу, но она обещала подумать. Конечно, она лгала и ждала решающего поворотного момента, после которого их пути разойдутся.

Мила ожидала Настю с наличными прямо в квартире. Ее муж уехал на охоту с новыми приятелями, один из которых пригласил его в свою загородную резиденцию. В дверь позвонили, и на пороге выросла женщина, которая была обмотана шарфом, как коконом, видимо опасаясь, что ее узнают.

— Где гарантии, что ты все удалишь? — проскрипела зло замаскированная изменщица, входя в помещение. Мила закрыла за ней дверь, обрадовавшись, что сделка все же свершится.

— Господи, как убого ты теперь живешь! Я слышала эти ваши фантазии на тему похищения — очень смешно! Ты ведь понимаешь, что это ненадолго, правда? Даже мировые звезды гаснут в забвении, а что уж говорить о двух неудачниках вроде тебя и твоего идиота мужа!

Мила остановила ее словесную диарею и попросила перейти к делу.

— Как же я тебя ненавижу! — нервно выплюнула Настя, доставая из сумки несколько пачек долларов, и бросила их на заправленный матрац. — Ты грабишь меня! Среди бела дня грабишь!

— Ты сама себя ограбила, дорогая! Если бы после нашей встречи ты была бы в состоянии держать язык за зубами, ничего бы не случилось!

— Я не могла поступить по-другому! Ты знала, что этот мужчина мне интересен! — размахивая руками, словно ветряная мельница провизжала, гостья.

В Миле поднялась волна возмущения, подгоняемая болезненной ревностью, она повернулась к Насте и, оценив ее почти монашеское одеяние, произнесла:

— Тебе все мужчины интересны! Твой профиль — шушера, звенящая тарелками! Причем тут Алекс?! Ты спала с ним всего пару раз, и наверняка он был почти невменяем от спиртного! Он просто трахал тебя, как обычную шлюху, у которой по специальному сигналу срабатывает рефлекс — автоматическое раздвигание конечностей!

Настя странно скривила рот в некое подобие улыбки и резко отвернулась, плохое предчувствие обожгло внутренности Милы, она напряженно ждала исхода встречи. Крик был нечеловеческий и душераздирающий, истеричный вопль, который, казалось, издавало раненое животное — с ним гостья набросилась на шантажистку и повалила ее на пол. Обезумевшая женщина начала изо всех сил колошматить лежащую жертву по лицу. Мила не ожидала такого поворота событий, поэтому от шока почти не сопротивлялась и не чувствовала боли, она смотрела в широко распахнутые глаза обидчицы, опасаясь за ее душевное здоровье. Настя вдруг перестала кричать и замерла, словно маленький пушистый кролик, глаза ее помутнели, а рот беспомощно открывался, словно она превратилась в маленькую рыбку, выброшенную на берег. Она продолжала сидеть верхом на Миле и смотрела на нее сверху вниз.

— Он не трахался со мной, как с шлюхой, ты не права. Мы занимались любовью. И если бы не мое замужество — то вполне могли бы создать счастливую пару, — Настя произнесла это абсолютно спокойно, словно и не было только что озверения и нервного приступа с элементами побоев. Она начала что-то говорить о его нежности и позах, которые ему были приятны. Затем подробно вспоминала о том, как он любит секс и нуждается в нем ежедневно…

— Да заткнешься ты, наконец? — шептала Мила и спустя небольшой промежуток времени вдруг осознала, что сдавливает горло соперницы руками. Она резко убрала руки и испуганно слезла с Насти, но та не шевелилась. «Неужели умерла? Перестала дышать? Я задушила ее!» — вопили мысли в разрывающейся от боли голове. Мила внимательно присмотрелась и заметила, что грудь лежащей на полу неприятельницы вздымалась, а значит, та была жива.