Шарон Сэйл - В глубине сердца

Однако клятвы в вечной дружбе были надежно спрятаны в глубинах ее памяти, а чувства все еще были сильны настолько, что заставили написать то письмо. Джонни оставался ее последней и единственной надеждой.

Судорога свела желудок, напомнив Саманте, что она в очередной раз забыла поесть. И она сразу вспомнила причину, по которой осталась голодной: в доме совсем не осталось продуктов, а она слишком боялась маньяка, возможно, рыскающего вокруг ее дома, чтобы пойти купить что-нибудь.

Резкий стук в дверь заставил ее быстро обернуться. Саманта обхватила рукой горло, почувствовав, что кровь отливает от лица, и отчаянным усилием подавила приступ тошноты. Замерев, она стояла посреди комнаты и прислушивалась.

Джон Томас почему-то ожидал, что ему откроют сразу. Когда этого не произошло, он еще раз сверился с адресом и, нахмурившись, снова посмотрел на табличку с номером на двери квартиры. Все совпадало.

В его мозгу промелькнула картина, словно он открывает дверь и видит, что ехал в такую даль только для того, чтобы обнаружить: уже слишком поздно. Увидеть ее тело, распростертое посреди комнаты, пренебрежительно оставленное тем, кто ворвался в ее мир без приглашения.

Ужасная картина представилась так ясно, что он поежился, а потом внезапно рассердился. От нахлынувших эмоций его вторая попытка достучаться больше походила на лобовую атаку.

… Саманта так испугалась, что даже подумала, не позвонить ли в последний раз в полицию, хотя и сознавала, что ее лишь обвинят в очередной ложной тревоге.

Джон Томас уже почти собрался идти искать управляющего, когда услышал женский голос. Он звучал слабо, слегка дрожал и вызвал поначалу растерянность, пока Джонни примеривал этот мягкий низкий голос к девушке, которую когда-то знал.

— Кто это? — снова спросила она.

— Сэм? Это ты? Впусти меня.

Саманта задохнулась. Она не узнала этот низкий и хриплый голос, раскаты которого отдавались от козырька над дверью. Но только один человек на свете называл ее Сэм. Она подбежала к двери и приникла к глазку, и боясь взглянуть, и опасаясь упустить свой последний шанс.

Он выглядел совсем не так, как она ожидала, но через этот глазок Саманта не узнала бы и собственных родителей, будь они живы.

— Кто это? — спросила она снова, наблюдая, как человек по ту сторону двери раздраженно засунул руки в карманы.

— Это я… Это… — Он чуть не сказал «Джон Томас». Но Саманта не знала его под этим именем: к тому времени, когда он решил, что не пристало свежеиспеченному морскому пехотинцу в свой первый отпуск зваться Джонни, она уже давно уехала.

— Это Джонни. Я получил твое письмо. Открой мне.

Его голос смягчился. Он понял, как Сэм испугана, если то, что она написала, правда.

— Поклянись! — услышал он и улыбнулся. Джон знал, какие слова надо сказать, чтобы она ему поверила.

— Истинный крест, чтоб мне умереть, — произнес он негромко. Именно этого она и ждала. Из глаз полились тихие слезы. Слезы, которые, ей казалось, она выплакала навсегда. И с ними пришло облегчение, заполнившее все ее существо, пока она возилась с ключом.

Щелкнули замки, звякнула цепочка, и дверь приоткрылась… ровно настолько, чтобы Джон Томас впервые за пятнадцать лет смог увидеть ярко-голубые прозрачные глаза Саманты Карлайл. Затем дверь распахнулась, и он увидел ее всю. У него перехватило дыхание.

Женщина! Она превратилась в женщину, и в какую! В настоящую красавицу! Джонни был не готов к такому потрясению.

— Джонни?

Саманта пристально и долго всматривалась в возвышавшегося над ней широкоплечего ковбоя, пытаясь отыскать хотя бы одну черточку того мальчишки, которого знала и любила. Но черные волосы и жестко очерченные скулы крупного мужчины, стоявшего у ее двери, казались ей незнакомыми. Только глаза она узнала: карие, теплого оттенка, с немного оторопелым выражением. Твердый рот, упрямый подбородок. Весь его вид настолько изменился, что Саманта не узнала бы его на улице, столкнись они нос к носу. И тут она вспомнила! Безусловное доказательство должно быть на месте. Она потянулась к его запястью.

От прикосновения ее руки он сначала вздрогнул, но когда понял, что Саманта ощупывает браслет часов на его руке, догадался, что она ищет. Он замер в ожидании, решив предоставить ей самой убедиться во всем.

Саманта задержала дыхание и посмотрела вниз. Поглощенная поиском, она не заметила, как помрачнело его лицо. Когда ее пальцы коснулись твердого рубца под браслетом, из нее словно выпустили воздух — настолько глубоким и протяжным был ее выдох. Она нашла шрам.