Наталья Нестерова: Палата №...

Я положила трубку и повернулась к мужу. Он выглядел плохо, но мужественно. Смотрел, совершенно трезво, в одну точку, на лбу появилась новая и сразу глубокая морщина.

— Так! Наши действия? — спросил муж.

— Кажется, тебе статью надо писать? — робко спросила я.

Он подошел ко мне и обнял с такой силой, что мои позвонки запели по очереди, как клавиши рояля.

— Мы прорвемся! — зло говорил муж. — Мы тебя вылечим!

От чего? До меня не сразу дошло, почему он так странно реагирует. Я уже говорила, что в области медицины мой умный муж несилен. Как всякий обыватель, он считает положительный анализ хорошим, соответственно, отрицательный — очень плохим. На самом деле все обстоит с точностью до наоборот: положительный анализ — у вас есть проблема, отрицательный — никаких бяк не имеется.

Пока муж не сломал мне позвоночник, я максимально деликатно объяснила, в чем его заблуждение. Мол, я здорова, как и прежде, тревога была ложной. В том, что доктор любит литературу, моей прямой вины нет. Это все Лаура, если бы она заранее сказала, я бы прикинулась неграмотной.

Секунды, которые муж молчал, разжав объятия и глядя мне прямо в глаза, показались мне длиной в роман Маркеса «Сто лет одиночества». Ну, куда денешься от латиноамериканской литературы?

— Уточним! — сказал муж строго. — Ты не больна?

— Нет!

— Рак?

— Упаси Господи!

— Устроила представление…

— Ошибочно!

— Знаешь, как это называется?

— Не говори! Не хочу знать! А кто хотел жениться на матери Терезе! У нее наверняка обет безбрачия. Ты мне дурил голову!

— Кажется, у нас еще осталось выпить…

Писатель А.М. Горький рекомендовал начинающим литераторам ездить в вагонах третьего класса, чтобы изучать жизнь и человеческие типы. Этот совет можно расширить: тем, кому не хватает сюжетов, полезно полежать некоторое время в больнице. Состояние ваше, естественно, не должно быть предсмертным, боли умеренными, а душа пребывать в режиме ожидания — вы вручили людям в белых халатах самое дорогое, свое здоровье. Посмотрим, как справятся.

Комфортабельные двухместные палаты беллетристам не подходят (равно как и вагоны люкс) — не тот охват действительности, да и контингент сытый и однообразный. Сетуют не на жидкий супчик, а на мелкий жемчуг. Через неделю вы будете знать наизусть биографию соседки, а она, соответственно, вашу. Вы сроднитесь до корешков, а потом неизбежно разочаруетесь друг в друге.

Соседка, по-свойски хихикая, вдруг заявит вашему мужу, которого видит третий раз:

— Как смешно, что вы во сне разговариваете! Увидев его вытянувшееся лицо, она «оправдается»:

— Наташа сама рассказывала, как вы однажды спросонья назвали ее чудом подколодным. А ведь подколодной только змея бывает, правильно?

Но и я, в свою очередь, в долгу не останусь. Движимая исключительно человеколюбием, я поведаю мужу своей соседки о народных способах лечения застарелого геморроя, с которыми познакомилась, редактируя один медицинский сборник.

Вы когда-нибудь видели мужчину, которому нравится, что малознакомая женщина обсуждает его геморрой? Я тоже не видела…

Палаты на десять с лишним коек, этакие военно-полевые плацдармы — тоже не наш адрес. Попробуй услышать в постоянном вокзальном гуле душевные откровения! Тут бы уследить, чтобы тебя лечили по тому диагнозу, по которому положили. Я не уследила.

Я лежала у двери со сломанной рукой. А со сломанными ребрами у окна лежала другая Нестерова. Мне сделали рентген руки, а потом еще три раза водили на рентген грудной клетки. Очень просто: заходит сестричка в палату (ту самую, на пятнадцать коек) и зовет:

— Нестерова?

Я поднимаюсь. Меня ведут на рентген, просвечивают ребра. Наутро во время врачебного обхода той Нестеровой снова назначают рентген… Снова ведут меня…

Словом, только третья пара снимков (фас и профиль) попала в историю болезни другой Нестеровой. На следующий день хорошо, что я услышала, как лечащий врач возмущается, стоя над бедной Нестеровой с ребрами:

— Вы совершенно здоровы! Никаких переломов! Даже ушибов нет! Все ваши хвори на нервной почве!

— Нет, доктор! — плачет женщина. — Не делали мне рентгенов! Я уже пять дней лежу, а никакого лечения. Ни сесть, ни лечь, ни повернуться, ай, какая боль!

— Консультация психиатра, — продиктовал врач сестре. — И на выписку!

— Минуточку! — заорала я из своего угла и подняла вверх руку в гипсе. — Мне делают рентген грудной клетки ежедневно! Я тоже Нестерова! Проверьте!