Екатерина Вильмонт: Черт-те что и сбоку бантик

Незнакомка выбрала себе что-то и села. Черт возьми, до чего интересное лицо. Ах, как бы она смотрелась на экране. В ней есть некая изысканность. Но она, скорее всего, не имеет никакого отношения к масс-медиа. Да и не в чести нынче интеллигентные лица на телевидении. Там в основном правят бал хабалки, невыносимые наглые хабалки. Что ж, спрос рождает предложение. А жаль! Он вытер губы и встал. Виноград пусть себе зреет. От зеленого бывает ой как плохо!

И он забыл о незнакомке. Слишком много дел предстояло. Вспомнил о ней только утром следующего дня. Но она не пришла на завтрак. То ли уже уехала, то ли еще спит, или поела раньше. А впрочем, бог с ней. Он опять с удовольствием позавтракал. Потом поднялся в номер, оделся и вышел на улицу. Было еще темно. Но его это не смутило и он направился к Исаакиевскому собору. Заходить не стал, обогнул его и подошел к Медному всаднику. С Невы веяло холодом. Как я люблю этот город… Может, потому что когда-то встретил тут Таню? Именно тут, у Медного всадника. Ему было двадцать, а ей восемнадцать… Он был нищ, как церковная мышь. И Таня тоже. Но разве это мешало чему-нибудь? Они тогда и не думали о материальных благах. Им было хорошо вместе, и казалось, впереди столько счастья… Тани давно нет в его жизни и счастья тоже. А было ли оно вообще? И бывает ли? Нет, бывают только мгновения счастья. И почти все эти мгновения странным образом были связаны с Питером… И старший сын тоже родился в Питере. Странно, в Москве его никогда не посещают такие праздные мысли. И на отдыхе в разных странах мира тоже. Он всегда думает о делах, о работе и только в Питере ему удается ненадолго от этих мыслей освободиться. Он вдруг замерз. Ничего, зайду в какое-нибудь кафе, согреюсь и пойду дальше, машина придет только в два, так что время есть. Он вышел на Большую Морскую. И тут же увидел какое-то кафе. Толкнул дверь и вошел. Милая девушка приветствовала его. Он повесил пальто на круглую вешалку, пригладил волосы, сел и сразу попросил принести кофе по-ирландски. Хорошо согревает, проверено. И тут он заметил знакомую незнакомку. Она сидела за столиком и нервно поглядывала на часы. Ждет кого-то. Похоже, она не выспалась, на бледном лице было написано раздражение. Но тут в дверь влетел какой-то парень в клетчатой куртке. Лицо его показалось Глебу Витальевичу знакомым. А, это Андрей Лутохин, входящий в моду артист питерского театра, Глеб Витальевич забыл, какого именно. Парень уже снялся в нескольких неплохих фильмах, а после весьма удачного сериала стремительно набирал популярность. Так, это не рандеву, это, похоже, интервью. Ага, значит, она журналистка – выложила на стол диктофончик, вооружилась пухлым блокнотом. Улыбнулась запыхавшемуся артисту, и он, похоже, сразу растаял. Глебу Витальевичу не было слышно, о чем они говорят. Но он глаз не сводил с лица шатенки. И сердце замерло в радостном предчувствии удачи. Он был профессионалом высочайшего класса и сразу увидел, что девушка может быть замечательным приобретением для его канала. Не пори горячку, Глебушка, сказал он себе, с ней надо еще поговорить. Может, у нее некрасивый голос, вульгарные интонации, может, она вообще непроходимая дура. Ему расхотелось гулять. Он решил дождаться конца интервью. И заказал себе еще кофе. Здесь взбитые сливки присыпали хорошо прожаренными кофейными зернами. Он с удовольствием их разгрызал. Но вот Лутохин взглянул на часы и стал прощаться. А парень хорош, ревниво подумал Глеб Витальевич. Лутохин умчался, а незнакомка стала собирать свои вещи и подозвала официантку. Но вместо счета та подала ей кусок торта.

Глеб Витальевич встал и направился к ее столику.

– Простите великодушно!

Она вскинула на него глаза. Они оказались серо-зелеными. В них мелькнуло узнавание. Но она не была уверена.

– Позвольте к вам обратиться?

– Да, пожалуйста. Садитесь.

– Я…

– Глеб Витальевич, вы можете не представляться, – улыбнулась она.

– О, я польщен! А вы…

– А я журналистка, Наталья Завьялова.

– А где…

– Я фрилансер.

– А…

Голос у нее чудесный. Она выжидательно смотрела на него. Но без тени дешевого кокетства, лишь с легким недоумением. Что могло понадобиться главе телеканала от скромной журналистки? Он заметил на пальце обручальное кольцо.

– Наташа, я давно думаю сделать у себя на канале программу…

Она вспыхнула.

– …«Разговор по душам» или что-то в этом роде. Но я пока не видел никого, кто мог бы с этим справиться. У меня очень высокие требования. Мне нужен человек, который умеет разговаривать с людьми и при этом управлять разговором. Не перебивать каждую минуту собеседника, чтобы показать себя, но и не давать ему уходить в сторону и нарушать хронометраж, а при этом быть еще и личностью… Ну и красивой женщиной, конечно.