Татьяна Истомина - Сладкая боль

— Я — свободна! — громко выкрикнула она. — Я — свободна! Значит, конец конспирации, значит, я могу вернуться к себе сейчас же, сию минуту… Боже, как хорошо, что я не продала квартиру! — Она мигом собрала вещи. — Но для начала, насколько это возможно, я вернусь сама в себя.

Тамара вихрем спустилась вниз и, войдя в первую попавшуюся парикмахерскую, ждать очередь в престижную у нее не хватило бы сил, попросила перекрасить волосы в ее любимый черный с красновато-золотистым оттенком цвет и подстричь их в короткое каре.

«Теперь это почти я», — удовлетворенно подумала она, глянув в зеркало.

Тамара с триумфом вернулась в свою квартиру и с шумом, откупорив бутылку шампанского, отметила свое второе рождение, которое стало возможным только благодаря смерти другого человека… монстра с изощренным чувством жестокости, Амира Муфарека. Держа бокал в руке, она набрала номер телефона Энди, горя от нетерпения сообщить ему потрясающую новость, но автоответчик ей вежливо сообщил, что Энди Мелтон уехал с экспедицией в джунгли Амазонки. Тамара обиженно бросила телефон.

— Такая огромная радость, а поделиться ни с кем нельзя.

Один раз в жизни Муфарек по-настоящему осчастливил женщину: он умер.

Утром солнечные лучи долго не могли разбудить спящую сладостным сном Тамару. Наконец она открыла глаза и, увидев над собой матовое стекло потолка, улыбнулась:

«Неужели это не сон, неужели это правда?»

И ей

Увы, радость всегда или будет, или была. Поэтому, окончательно проснувшись, Тамара глубоко вздохнула и подтвердила сама себе:

«Да, это правда! И правда то, что я должна все начинать сначала… Опять искать состоятельных клиентов, охотиться за вечно ускользающим богатым мужем… Боже, как же, наверное, хорошо самой быть богатой! Не заглядывать в глаза подонков, не сносить их близость и не разыгрывать из себя идиотку…»

Раздавшийся телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.

— Господи, кто это?

Она с некоторой тревогой взяла трубку.

Сначала Тамара ничего не могла разобрать. Чей-то голос ей что-то сбивчиво и радостно верещал. Потом она поняла. Одна из ее бывших петербургских приятельниц приехала на промышленную выставку в Париж и просила Тамару на несколько дней поработать переводчиком их группы.

«Что ж, — подумала молодая женщина, — заработать всегда неплохо, а в моем положении это особенно кстати».

Тамара выглядела потрясающе. Бедные мужчины с трудом сосредоточивались на ее объяснениях, уделяя ей внимания больше, чем экспонатам. Заприметив вдали приветливые буфетные столики, они хором предложили ей пойти чего-нибудь выпить. Тамара только на секунду задержалась, чтобы взять проспект очередного павильона, и уже поспешила за своей группой, как неожиданно путь ей преградил какой-то мужчина. Она вздрогнула и подняла глаза… перед ней стоял Реми.

Они молча смотрели друг на друга, не в силах поверить в реальность происходящего.

— Тамара, где же ты была? Я искал… — наконец произнес Реми.

— Я… — Тамара растерялась и замолчала, не сводя с него очарованного взгляда, — я была в Петербурге… семейные проблемы, — немного успокоившись и обретя свою уверенность, выдохнула она. — Я же тебе рассказывала, что мой отец — бывший крупный партийный начальник, а сейчас в России начались разборки и преследования верхушки партии… Вот… понимаешь… Я должна была на время уехать… помочь… это все случилось так неожиданно…

— Но почему же ты приехала и не разыскала меня?

— Я приехала только вчера… с делегацией… и сегодня вечером собиралась позвонить тебе.

— Тамара! Но теперь все в порядке? И тебе не надо будет возвращаться в Россию? — с тревогой в голосе воскликнул Реми.

— Теперь все в порядке, — чуть прикрыв лукавые глаза, прошептала молодая женщина, — абсолютно все.

— Ты стала еще прекраснее, — восхищенно произнес Реми, — и я боюсь вновь тебя потерять. Когда я в тот раз вернулся, я привез тебе один подарок, но ты исчезла…

Реми полез в карман и достал связку ключей.

«Что это он, мне машину купил? Неплохо!» — усмехнулась Тамара.

— Не знаю, как ты к нему отнесешься, но он предназначен только для тебя.

Реми что-то снял с брелока, взял руку Тамары, и она, не веря глазам, увидела на своем безымянном пальце шаловливо подмигивающий ей бриллиант обручального кольца.