Ирина Гончарова - Целоваться с дьяволом

— Светка моя! Со мной… Я не верю! — Он снова поцеловал ее. Потом посмотрел кругом и вдруг как будто прозрел: — Смотри, Светка, Париж у наших ног, и мы с тобой здесь! Можно ли было мечтать об этом, когда мы учились на курсах?

— Можно! — очень тихо ответила Светлана. — Я только и жила этими мечтами…

— Ты счастлива?..

Светлана глядела в сияющие глаза Романа и молчала. Сердце ее разрывалось, она не могла бы ему объяснить сейчас, что счастью ее мешает сознание, что они никогда не будут вместе. Она так и не сказала ему ничего, и Роман, уверенный в ее согласии, предложил:

— А давай махнем в Лувр!

Светлана усмехнулась:

— Посмотреть «Джоконду» Леонардо?

— А вот и не угадала! Я хочу увидеть Мадонну Фра Филиппо Липпи! Помнишь?!

Светлана улыбнулась:

— Ну конечно! Поехали!

Пьер и Марина были неприятно поражены, увидев, как счастливая Светлана в обнимку с Романом подошла к машине.

— Знакомьтесь, мой старинный друг — Роман Чистяков! Тоже художник. А это моя подруга Марина и наш французский партнер Пьер Голуа…

Марина сухо поздоровалась. Этот привлекательный мужчина не внушал ей доверия. Было в его красивых глазах что-то дьявольское и порочное. А Пьер сразу понял, что в основе старинной дружбы лежит давняя любовь — он был истинный француз, чувствовал такие вещи и не мог не признать очевидного обаяния этого Аполлона Пьер не мог не признать, что ему трудно соперничать с таким красавцем. Но на лице доброго толстяка ничего не отразилось, и он увлеченно рассказывал им о Париже, пока они ехали к Лувру. Пьер хорошо знал английский, и ему не составило труда общаться с Романом. Марина сидела на переднем сиденье и, хмуро слушая Пьера поглядывала в зеркало на счастливых Светлану и Романа которые сидели, тесно прижавшись друг к другу, и не скрывали своей радости.

Приехав в Лувр, они взобрались по широкой мраморной лестнице на второй этаж, пересекли квадратный салон и ступили в зал Семи мастеров. Там было совсем пусто. Они подошли к картине с изображением светловолосой, с точеными чертами лица Мадонны, которая смотрела на своего младенца, лежащего у нее на коленях, и замерли в благоговейном молчании.

— Это великое творение, друзья мои! — сказал наконец Роман, взяв на себя роль гида — Вы видите, что от полотна как бы исходит сияние, словно оно подсвечено изнутри? Так получается потому, что Липпи заложил в нижний слой, в грунт, охру. Это техническое средство, но удивительно эффективное. Охра создает своего рода внутреннее свечение. Сегодня этим приемом может воспользоваться каждый художник, но во времена Фра Филиппо Липпи это было гениальным открытием. Вот и кажется нам его Мадонна неземной и прекрасной, как…

— Ангел!.. — прервал его повествование саркастический возглас.

Все резко обернулись и уставились на Риту. Она стояла перед ними, вся дрожа от внутреннего возмущения, — Роман все-таки встретился со Светланой. Но хорошо хоть, что встреча эта произошла в большой компании.

— Бонжур всем! — поздоровалась она и на секунду застыла, увидев Марину. — И ты здесь? Воистину — все флаги в гости к нам…

Светлана почувствовала скрытую издевку и удивленно обратилась к Марине:

— Вы знакомы?

Марина густо покраснела и пробурчала, что они встречались на художественных тусовках… Пьер, чтобы разрядить ситуацию, пригласил всех в ресторан — отметить встречу. От него не укрылось, как с появлением Риты Роман со Светланой разомкнули руки и отошли друг от друга. Пьер терялся в догадках, кем эта женщина приходится Роману. По дороге они не смогли удержаться и посмотрели-таки картину великого Леонардо.

— Говорят, это портрет самого Леонардо, отсюда и эта самодовольная улыбка, — произнесла Рита, подходя к картине.

На что Марина с непонятной ей самой горячностью вдруг возразила:

— А я думаю, все намного проще. Есть такой анекдот: «Девушка позировала художнику, а когда сеанс закончился, он ее спросил: «Чему вы все время так таинственно улыбались?» А Мона Лиза ответила: «Извините, маэстро, у вас кончик носа в краске…»

Все сдержанно засмеялись, и обстановка несколько разрядилась. Светлана по-прежнему не знала, как себя вести, и еще ее занимала мысль, откуда Рита знакома с Мариной. Марина в свою очередь не понимала, что Рита делает в Париже. Она давно знала эту женщину и меньше всего ожидала увидеть ее здесь… Пьер очень хотел, чтобы Роман куда-нибудь провалился вместе со своей ревнивой подругой. Ему очень не нравился этот мужчина, но чем именно — он не мог сказать. Роман чувствовал скрытую неприязнь Пьера и мечтал, чтобы они со Светланой остались наедине. И только Рита чувствовала себя в своей тарелке. Теперь она уже не сомневалась, что Роман останется ни с чем. Слишком хорошо было видно, что друзьям Светланы он неприятен, а значит, надо было усилить это неприятие, и у нее созрел план…