Джулс Бичем - Грани отражения

Женщины никогда не останавливали его внимания надолго. Они существовали для него или как деловые партнеры, или как сиюминутные особы, стремящиеся оказаться рядом с его финансами. Никого из них не волновал он – как человек. Да и они мало интересовали его, кроме физической стороны вопроса. Они приходили во мраке и так же уходили туда, кто-то– более умело скрывая свои цели и отвращение к его слепоте, а кто-то– плохо или вовсе не скрывая.

Поэтому он ловил себя на мысли, что эта смешливая девушка задела какие-то странные чувства, о существовании которых он до сих пор не подозревал. Он слышал, как она сегодня она смеялась, но после чего-то, случившегося буквально час назад, её не было слышно. И это заставило Эрика заметить, что его напрягает эта тишина, заставляет испытывать отсутствие чего-то важного, вносящего оживление в его мир. Поэтому он впервые в жизни поддался порыву и предложил ей остаться, а позже – зайти к нему. Что-то действительно задело так сильно, что она молча приняла его предложение, хотя в другое время обязательно прокомментировала бы это и отказалась.

В выдавшуюся свободной минуту Лия вышла на лужайку рядом с госпиталем. Наступали последние дни лета, но погода капризничала и редко радовала солнечными днями. Таким, как например, сегодня.

Обычно Лия совершала небольшую прогулку по аллее вдоль главного корпуса, но в этот раз она решила пересечь лужайку перед ним. Впереди нее идущего мужчину она не узнала, вероятно, это был один из посетителей или пациентов, решивший воспользоваться теплым и ясным днем для прогулки. Лия шла не быстро, но скоро догнала его и почти обошла, когда он обратился к ней.

– Гуляете?

“Нам что, просто судьба сталкиваться почти везде? ”, – подумала Лия и отозвалась:

– Да, так же как и Вы.

– Вы любите свою работу так, что посвящаете ей почти все свое время?– Он чуть повернул голову в её сторону. Лия озадаченно вскинула брови:

– Да, я люблю свою работу, но…

– Никогда почти не гуляете, у Вас нет молодого человека, Вы любите ночные дежурства, и Вас всё это устраивает.

Лия почувствовала некоторое раздражение:

– Да, всё именно так.

Маргулис наконец повернулся к ней и устремил на нее невидящий взгляд. Лия мысленно поежилась и отвернулась. Одно дело выдерживать эту игру взгляда в полумраке палаты, другое – при свете дня смотреть в неподвижные глаза, которым слепота придавала какой-то странный отблеск металла.

– Прошу меня простить, – начала она.

– Хорошего дня, – Маргулис продолжал смотреть в её сторону. Лия замялась, испытывая неудобство и не зная – как поступить. Маргулис, видимо понял это и, оказавшись рядом со скамьей, опустился на нее.

Она пошла дальше.

Он задержался здесь, – подумал Эрик. Возможно, всё это и необычно, но его ждет работа. Дела не любят, когда им уделяют мало должного внимания. Почти, как женщины.

В полумраке палаты он ощущал себя так же, как и на самом ярком свету – погруженным в море звуков, рисующих вокруг него картины окружающего мира. Так, какая для него разница – светит ли солнце или царит непроглядная тьма?

* * *

– Подготовьте документы для пациента из третьей палаты на выписку, – сказал дежурный врач Лии, – Обследование завершено.

Лия послушно забрала пухлую папку и вышла из кабинета. Проходя мимо третьей палаты, она поймала себя на том, что действительно идет на носочках, но вместо того, чтобы обругать себя, вдруг задумалась, что ей будет не хватать в какой-то мере полумрака и странного ощущения спокойствия, когда этот человек выпишется.

“Все это глупости, – оборвала себя Лия, – я действительно переработала. Надо сегодня пойти домой и пораньше лечь спать. Иначе я начну горевать о каждом выписывающемся пациенте”.

Лечащий врач предупредил Эрика, что уже завтра он может покинуть госпиталь, поскольку обследование завершено, и его здоровье не нуждается в медицинских вмешательствах. Эрик поблагодарил врача и вернулся в палату.

Что же, день обещал быть вполне сносным, тем более что вечером она будет дома пораньше, – решила Лия. Только закончить процедуры, передать списки сестре-хозяйке и можно отправляться домой.

Лия всегда побаивалась темноты, сколько себя помнила. Поэтому, единственный уголок, который её нервировал на отделении – это зона отдыха, сплошь заставленная цветами и комнатными пальмами. В вечернее время это был достаточно темный угол, который сейчас Лия стремилась пройти как можно скорей.