Дороти Кумсон: Прежняя любовь

Однажды мой драгоценный Джек привел к нам в дом женщину, на которой хотел жениться. Я была счастлива: он наконец-то решил остепениться! Представь себе мой ужас, когда я увидела на ее лице страх, свидетельствующий о том, что ей тоже пришлось терпеть издевательства Гектора. Присмотревшись к ней, я поняла, что в ее случае это было что-то гораздо более личное и жуткое. Я также поняла, что Джек ни о чем не догадывается, и поэтому промолчала. Но жить с этим мне было очень сложно. Это была самая трудная из всех задач, которые ставила передо мной жизнь. Мне пришлось ограничить общение с сыном, лишь бы не заставлять ее оказываться за одним столом с Гектором.

Когда я узнала, что они решили пожениться тайно, я плакала два дня подряд, потому что это было подтверждением всех моих подозрений. Из-за того, что натворил Гектор, я не смогла присутствовать на свадьбе сына.

«И все же ты поставила их свадебную фотографию у себя в гостиной», — подумала я.

— Я по-прежнему не понимаю, как это связано с тем, что вы подумали обо мне и Гекторе, — сказала я.

— Дело в том, Либби, что я вижу то же самое выражение и в твоих глазах. Когда я с тобой познакомилась, его там не было, впрочем, как и все последующие годы. Но во время наших последних двух встреч я заметила, что ты смотришь на него со страхом и презрением… Я испугалась, что после аварии он, применив силу… воспользовался твоей беспомощностью и уязвимостью.

Я перевожу взгляд на черный экран лежащего рядом со мной телефона. Эта чернота скрывает цифры 999, мой шанс позвать на помощь. Сейчас мне очень нужна помощь. Что я могу ей рассказать из того, что мне известно? С одной стороны, если она все узнает, то, быть может, мне не будет угрожать такая серьезная опасность со стороны Гектора. С другой стороны, разве я могу быть уверена, что ей можно доверять? Ведь она, зная правду о Гекторе, оставалась рядом с ним! Откуда мне знать, что она не подвержена в какой-то мере стокгольмскому синдрому? Она могла убить Еву, выполняя его поручение. Может, она пришла ко мне, чтобы собрать для него информацию?

— Я узнала, что он посещает проституток, — ответила я, — и перестала его уважать. Простите, но меня выворачивает от одной мысли об этом.

— А Ева? — спрашивает она. — Как ты узнала о Еве?

— Я это вычислила. Я немного знала историю Евы, о том, что она жила в нищете. Учитывая, как относится к отцу Джек, было нетрудно сложить два и два.

— Джек знает о Еве и своем отце?

— Думаю, что знает, — отвечаю я. — Прямо я его об этом не спрашивала.

Мучительное страдание искажает лицо Хэрриет. Мне хочется подойти к ней, обнять ее, позволить ей поплакать у меня на плече. Но я знаю, что для нее это неприемлемо. Это означало бы утрату собственного достоинства, а это уже чересчур.

— Я сейчас уйду, — наконец говорит она. — Я и так злоупотребила твоим терпением и отняла у тебя время.

Я не могу отпустить ее в таком состоянии. Я никогда не прощу себе, если по дороге домой с ней что-то случится.

— Нет, Хэрриет, — возражаю я. — Пожалуйста, останьтесь у нас на ночь.

Она растеряна. Впрочем, лишь немногим больше меня, потому что, открывая рот, я не собиралась предлагать ей остаться.

Я улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Останьтесь, — повторяю я. — Вернетесь домой завтра. Ночь подальше от Гектора пойдет вам на пользу. Мне приятно ваше общество.

Хэрриет продолжает молчать.

— Мы больше не будем обо всем этом говорить, — обещаю я. — Мы просто будем общаться, смотреть телевизор, читать. Может, даже чего-нибудь выпьем.

«С Евой ты была всего этого лишена», — думаю я.

— С удовольствием, Либерти, — будто преодолевая боль, с трудом выдавливает она из себя и вымученно улыбается.

Я и представить себе не могла, насколько одинокой она была все эти годы. Я не понимаю, как она все это вынесла.

Я улыбаюсь в ответ и встаю, чтобы снова поставить чайник. Ее взгляд падает на лежащий на диване мобильник. Когда она опять смотрит на меня, я понимаю, что мы обе знаем, что он там делает. Но это уже не имеет значения. Теперь я совершенно точно знаю, что Хэрриет не способна на убийство.

— Позволь, я тебе помогу, — говорит она и берет со стола поднос.

Я впервые чувствую, что у меня есть возможность по-настоящему близко узнать эту женщину, всегда внушавшую мне симпатию и уважение.

Либби

Я лежу в постели и, конечно же, думаю о Еве, когда снова начинает звонить телефон. Сейчас три часа, и в это время мне обычно звонит Джек, чтобы сообщить, когда он приедет домой, и спросить, что мне хочется на ужин.