Ирина Комарова - Скрипач не нужен?

– Не-ет, – засмеялся Неверов и даже, кажется, слегка расслабился. И главное, немного повернулся, так, чтобы видеть и Олега и окно. А вот дверь в комнату, оказалась у него за спиной. – Ничего подобного ты не сделаешь, музыкант. Я вашего брата, интеллигента, хорошо изучил, так что знаю: ты до последней секунды будешь, как уж под вилами извиваться, потому что, надеешься: появится добрый дядя с пистолетом и спасет и тебя и твою подружку. Только зря надеешься, в этот раз у тебя облом вышел…

Он еще продолжал говорить, когда в дверях мелькнула гибкая тень. Неверов, почуяв опасность каким-то шестым, седьмым, пятнадцатым звериным чувством, попытался обернуться, даже успел оттолкнуть мешающую ему Светлану и замахнуться ножом. Но Дон не только выглядел, как профессионал, он и был профессионалом. Одно неуловимое движение, и нож отлетел в сторону, стукнулся об пол и скользнул по гладкому линолеуму к стене, под батарею. Легкий, почти изящный разворот, удар, и Неверов, задохнувшись, согнулся пополам.

Олег успел поймать падающую Светлану, потянул ее в сторону и у стены замер, прижав к себе. Дон артистично взмахнул наручниками, защелкнул их на запястьях Неверова.

– Вот и все, Светочка, – погладил Олег по голове уткнувшуюся носом ему в шею, дрожащую Светлану. – Вот и все, моя хорошая, все кончилось.

Она ничего не ответила, только всхлипнула и прижалась теснее.

В комнату неторопливо вошел Керженцев, не оглядываясь, сделал знак второму парню оставаться в дверях, а сам опустился в кресло.

– Что же это вы, Георгий Евгеньевич, – тоном доброго дядюшки, который ласково журит беспутного, но любимого племянника, начал он, – несолидно себя ведете. Ни себе покоя, ни людям. В бега вот ударились, зачем? И вам хлопоты, и нам суета, и хорошим людям неудобство доставили… оно вам нужно было?

Продышавшийся Неверов ответил громко, коротко и непечатно.

– Не согласен, – совершенно спокойно качнул головой Керженцев. – Более того, уверен, что вы не правы. Судите сами: товарищ ваш, Алексей Николаевич, совсем по другому себя ведет. Сотрудничает со следствием, и весьма активно, следовательно может рассчитывать на суде…

Неверов снова выругался и сплюнул на пол. Потом сказал жестко:

– Лешка дурак и размазня. Ему проще в ваши сказки поверить чем самому действовать. Кретин! Можно подумать он сам мало этих песен про содействие следствию с последующим снисхождением спел!

– Ну, ваши действия, Георгий Евгеньевич тоже особо мудрыми не назовешь. Зачем вы, собственно сюда заявились? Мстительность, в вашем положении, чувство неблагодарное и, для вас же, опасное. – Керженцев заметил невольный взгляд, брошенный Неверовым на стол, подошел поближе, разворошил неопрятную кучу купюр, взял одну из черных коробочек, открыл, полюбовался запонками, – ах вот оно что! И вовсе не вульгарная жажда мести влекла вас сюда, а стремление к социальной справедливости. Вы почувствовали непреодолимую потребность заняться немедленным перераспределением материальных благ! Что ж, снимаю свои возражения, не такой уж неразумный поступок.

– Павел Александрович, а вы никак не можете избавить нас от этого террориста? – Олег позволил себе вмешаться потому, что Светлана продолжала дрожать и ясно было, что успокоить ее, пока Неверов здесь, не удастся.

Керженцев оглянулся, остановил внимательный взгляд на Светлане:

– Извините. Конечно, вы правы. Дон! – он коротко кивнул, указывая на дверь.

Дон, послав Олегу немного смущенную улыбку – все-таки не совсем чужие люди, знакомы уже, а встретились, и ни «здрассте», ни «до свидания» – взял Неверова за шиворот и не слишком бережно поволок к дверям. Второй парень, все так же бесшумно исчез вслед за ним.

– Что я могу сказать? Еще раз извините, – развел руками Керженцев. – Надо бы, правда, опять протокол составить, ваши показания… – он посмотрел на Олега и тут же согласился, – ладно, завтра или послезавтра… одним словом, когда Светлана Дмитриевна будет в состоянии. Всего хорошего, отдыхайте, – потоптался на пороге и добавил неуверенно, – вы ей валерьяночки, что ли… или молока теплого… с коньяком. Говорят, помогает.

– Спасибо, – сдержанно ответил Олег. Он сумел не сказать, что самым лучшим успокоительным для Светланы будет, если она никогда больше не увидит ни самого Керженцева, ни его бравых подчиненных, ни Неверова с Драгомиловым. А еще лучше, если и не услышит о них.

Судя по выражению лица, Павел Александрович понял это и без слов.