Пейдж Тун - Люси в небесах

— Я знаю, но… О, я не знаю, Молли. Тут такая неразбериха творилась.

— А что с Джеймсом?

— Ну... — Я по возможности кратко ей все пересказываю. Детали обсудим как-нибудь в другой раз, ведь сейчас мы проговариваем деньги Нейтана.

Наконец она выдает:

— Круто! Прикинь, если ты выйдешь за Нейтана, мы с тобой будем почти сестрами!

От этой мысли я прыскаю.

— У нас будет одна фамилия! — кричит она. — Получится одна большая семья Уилсонов.

Я радостно смеюсь: эта идея мне по душе.

— Кстати о семье… — Молли рассказывает мне то, о чем я уже в курсе — о своей беременности. Я притворно удивляюсь, что не сложно, потому что я и так на седьмом небе от счастья. Она сделала УЗИ на двенадцатой неделе, и все хорошо, малыш, кажется, здоров.

— Как же я рада за вас обоих, — улыбаюсь я.

— Ну, тебе лучше наведаться сюда, когда срок подойдет, — настаивает она, — если не раньше…

Многозначительное дополнение, и я не могу пропустить его мимо ушей.

— Я пока не знаю, что буду делать, Молли. Но если все же решусь вернуться в Австралию в ближайшее время, ты будешь первой, кому я скажу.

Ночью в моей спальне, после того как мы вернулись с рождественских посиделок в пабе, Нейтан помогает мне снять пальто, а потом переходит к свитеру, джинсам и футболке.

— Как же на тебе всего много, — рычит он. — В Сиднее все было бы гораздо проще.

— Проверял на Эми?

О черт. Неужели я сказала это вслух. Не хочу, чтобы он счел меня безумной ревнивицей.

— Ой, Люси… Ты все еще паришься насчет Эми?..

Вообще-то я никогда не говорила ему, что Эми меня напрягает, но, кажется, он просто читал мои мысли.

— Не бойся, ты можешь спрашивать меня обо всем, что хочешь, и я отвечу честно.

От этих слов меня внезапно охватывает ощущение, что никаких вопросов задавать не нужно. Когда нибудь, конечно, я все равно к нему пристану с этим, но сейчас Нейтан нашел верные слова. Не выношу секретов и недомолвок.

— Все нормально, — улыбаюсь я, — но спасибо.

— Так, давай-ка снимем с тебя то, что еще осталось, — ухмыляется он.

Потом, лежа на сгибе его руки, я в смешанных чувствах смотрю на потолок. Я никогда не чувствовала такой эйфории. Он тут, в Сомерсете, с моей семьей… Но все скоро закончится, и это меня убивает. И вот уже по щекам бегут слезинки.

— Эй, — тихо говорит он и наклоняется, чтобы сцеловать соленые капельки.

Я поворачиваюсь к нему.

— Я хочу, чтобы ты увидел Англию весной, летом. Если ты останешься, мы сможем приезжать сюда, когда захочешь. Сможем серфить в Корнуолле, а еще снять квартиру и кататься в Европу на выходные.

— А если ты поедешь со мной в Австралию, — парирует Нейтан, — мы можем купить домик на берегу океана и сделать из него райское гнездышко. Ходить на серфинг каждый день. И наблюдать, как растет наш племянник или племянница.

— О боже, это невыносимо! Я не хочу тебя терять. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Так мало времени! Но я люблю свою работу, а переезд в Австралию прямо сейчас…

— Если я и останусь, то не навсегда, Люс. — Он грустно на меня смотрит.

— Но если бы ты остался хотя бы на полгода, я бы сумела подготовиться к переезду. Не могу смириться с мыслью, что ты уедешь через какую-то неделю.

Слезы бегут по моим щекам, и Нейтан их вытирает.

— Я люблю тебя, Люси. Я правда, правда люблю тебя. Мы созданы, чтобы быть вместе, неважно как. Я это знаю. Но я беспокоюсь за тебя. Если ты вернешься в Австралию со мной, ты никогда не будешь до конца счастлива. Часть тебя всегда будет в Англии, и, наоборот, если ты останешься, часть тебя всегда будет в Сиднее. Твое сердце всегда будет разрываться между двумя странами, двумя кругами друзей и близких...

Внезпно я совершенно успокаиваюсь и чувствую, что впервые за долгое время могу смотреть на вещи ясно.

— Мое сердце здесь, с тобой, — говорю я, касаясь его прекрасной груди, — и пока мы вместе, все остальное разрешится само собой.

Небо и долгая череда облаков смешались друг с другом, синее с голубым. Слева от меня спит Нейтан: его голова повернута ко мне, рот чуть приоткрыт. Я почти слышу его дыхание, глядя, как вздымается и опускается его грудь. Я беру его за руку, и он шевелится, отворачиваясь. Луч яркого утреннего солнца освещает крыло самолета и отражается, посылая блики в мой иллюминатор. Кольцо на моем пальце сверкает, словно звезда в полуночном небе, словно волна в залитом солнце океане, словно алмаз.

Бриллиант.

И я улыбаюсь, зная, что на этот раз он настоящий.