Джилл Шелвис - Сразу и навсегда

Мэлори просияла, уставившись на сверкавший в кольце булыжник, но проигнорировала замечание Эми, не желая отвлекаться от дела:

– Вернемся к предложениям.

– Не о чем говорить. Пара возможных собеседований на следующей неделе: одно в Сиэтле, одно в Портленде.

Правда, оба места не подходили Грейс. Однако свободных должностей по ее специальности в банковском деле почти не существовало. И вот она сидит здесь, в двух тысячах миль от дома, обремененная грузом образования и диплома сертифицированного аудитора, потому что родители всегда твердили о необходимости укреплять характер и мостить свою дорогу.

Грейс все еще была зла на себя за то, что приняла то предложение работы в Сиэтле. Но она хотела хорошее, солидное место на фирме. Не такое, которое она могла найти в «Камасутре».

Теперь поздняя весна сменилась поздним летом, а она по-прежнему застряла в Лаки-Харборе и зарабатывает временными поручениями. У нее осталось всего двести баксов, а родители думали, что она устроилась в Сиэтле и получает неплохое жалованье, считая деньги других людей. Грейс старалась оправдать их ожидания, стать достойной имени Брукс, но, очевидно, это ей не удавалось. Сердцем она понимала, что принадлежит их семье. Но умом сознавала, что Брукс она только на бумаге. И что никогда не станет настоящей Брукс.

– Не хочу, чтобы ты уезжала из Лаки-Харбора, – вздохнула Мэлори. – Но точно знаю, что одно из собеседований будет успешным.

Грейс и сама не слишком хотела покидать Лаки-Харбор. Она считала этот маленький странный город более гостеприимным, чем любое место на свете, но остаться не могла. Потому что никогда не сделает здесь приличную карьеру.

– Надеюсь, что так.

Она нацепила на вилку очередную оладью.

– Ненавижу врать родителям, чтобы они не волновались. И мои жалкие сбережения заканчиваются. И кроме того, пребывание в подвешенном состоянии действует на нервы.

– Да. Но это все не реальные проблемы, – заметила Эми.

– Нет? А в чем реальные проблемы?

– У тебя их нет.

Грейс обмякла под тяжестью этой несомненной правды. Ситуация была тем хуже, что у Эми и Мэлори как раз были реальные проблемы.

Куча.

– Помнишь буран? – спросила Мэлори. – Когда мы едва не умерли на этом самом месте?

– Верно, – сухо буркнула Эми. – От передоза шоколадного торта скорее всего.

Мэлори проигнорировала шпильку и показала вилкой на Грейс.

– Можем сцепить мизинцы и дать клятву, Я пообещаю для разнообразия быть немного скверной. Эми будет жить своей жизнью, а не позволять жизни руководить ею самой. А вы, мисс Грейс, должны найти не только новую работу, помните? Вам давно следует перестать гоняться за собственным хвостом и впустить в жизнь хоть немного радости и веселья. Давно пора, бэби.

– Мне и здесь весело!

По крайней мере больше, чем она позволяла себе раньше.

– А вот для того, чтобы найти работу, – самое время.

Бросив сожалеющий взгляд на последнюю стопку оладий, Грейс встала и стряхнула крошки с сарафана.

– В чем состоит сегодняшняя работа? – осведомилась Эми.

Когда Грейс впервые поняла, что нужно либо искать временную работу, либо забыть о еде, она намеренно попыталась найти что-то новое. Что-то, не требующее носить строгие прямые юбки или туфли с закрытыми мысками на высоких каблуках, или сидения за компьютером по пятнадцать часов в день. Если она уж немного свернула с дороги и заблудилась, значит, имеет полное право позабавиться, пока есть время, черт возьми!

– Доставляю цветы в честь восьмидесятилетия миссис Берланд. Потом позирую в художественной галерее Люсиль на уроке рисования.

– Натурщица? – уточнила Мэлори. – Э… в голом виде?

– Сегодня они рисуют руки.

Ню будет завтра, но Грейс искренне надеялась, что до этого времени что-нибудь произойдет. Ну, например, она выиграет в лотерею. Или добьется переноса на другую планету.

– Будь у меня твое тело, – завистливо вздохнула Эми, – я бы позировала только обнаженной. И требовала бы за это кучу денег.

– Мне кажется ты говоришь не просто о позировании, а о чем-то абсолютно другом, – сухо заметила Мэлори.

Грейс закатила глаза, укоризненно покачала головой, уронила на стол последние деньги, что были в кармане и отправилась относить цветы. Работая в банке, она вставала до рассвете, ехала в поезде два часа, двенадцать часов сидела за письменным столом, потом приползала домой и валилась в постель.

Здесь все было совершенно по-другому. Прежде всего по утрам в окно лился солнечный свет. Да, она больше не могла позволить себе пить кофе в «Старбакс». Но по крайней мере не видела кошмаров, в которых тонула в море центов, которые пыталась сосчитать по одному.