Сьюзен Льюис - Крик души

— Когда приехала полиция, — продолжала Адель, — то говорил с ними Джереми. Все решили, что я находилась в шоке, да так оно и было. Мне и в голову не приходило, что мы поступаем неправильно, потому что я действительно боялась, что Мэтью убьет меня, и я не могла позволить Джереми сесть в тюрьму за то, что он меня защитил. Так что взять вину на себя показалось мне единственно возможным и даже правильным поступком.

Она снова нервно сглотнула.

— После этого все происходило более или менее так, как того ожидал Джереми. Было много вопросов, очевидно, даже заходил разговор о том, чтобы выдвинуть мне обвинение в непредумышленном убийстве, но у нас был хороший адвокат, и в результате все обвинения были сняты. Все были на нашей стороне, все нас поняли, даже семья Мэтью, — но потеря сына так их потрясла, в особенности такая потеря, что они больше не могли найти в себе силы встречаться со мной. Не то чтобы они обвиняли меня, и я не обвиняю их теперь, потому что, кому захочется продолжать отношения с убийцей твоего сына?

Еще не затихло эхо последних слов, как взгляды Никки и Спенса устремились к ее отцу. Он выглядел таким потрясенным и охваченным чувством вины, что, несмотря на все случившееся, Никки не могла не испытывать жалость к нему. Но могут ли они со Спенсом продолжать общаться с ним, после того как он убил их сына? Прямо сейчас было трудно такое себе представить, но им всем предстояло столько всего обдумать, что было невозможно понять, в какую сторону пойдет каждый из них.

— Я была глубоко потрясена всем случившимся, — продолжала Адель, — и все начали волноваться, что я потеряю ребенка. Доктор рекомендовал мне оставаться дома до самого твоего рождения, и я не спорила. Моя уверенность в себе разлетелась в клочья, я все равно не смогла бы выполнять свою работу. Джереми продолжал заботиться обо мне, делая все возможное, чтобы я ни в чем не нуждалась, только не стал оплачивать мне психолога, потому что, конечно, мы не могли так рисковать. Приехала бабуля Мэй, чтобы помочь Джереми заботиться обо мне, и они были добрее ко мне, чем кто бы то ни было на моей памяти. А поскольку я никуда не выходила, прошло совсем немного времени, как они стали центром моего мира. Мне уже не хотелось быть адвокатом, мне даже не хотелось общаться с друзьями. Я только хотела быть в безопасности своего дома и ждать возвращения Джереми с работы, а еще — твоего рождения. Я думала, что, как только ты появишься на свет, все снова встанет на свои места, но этого не произошло. Я любила тебя и хотела твоего рождения, но я не могла убедить себя в том, что я тебя заслуживаю… Словно я действительно убила Мэтью. Я винила себя в его смерти и наказывала себя за это. Бабуля Мэй чудесно ко мне относилась и помогала мне, но на самом деле именно Джереми кормил тебя и менял подгузники, купал и укладывал спать. Я наблюдала за ним и страстно желала все делать сама, но я боялась, что, если я позволю себе проявить чувства, непременно случится что-то ужасное, и я тебя потеряю.

Потрясенная трагизмом в голосе матери, а также отчаянием и смятением, вмешавшимся в ее отношения с ребенком, Никки могла только желать, ради своей мамы, чтобы можно было повернуть время вспять и предоставить ей второй шанс.

— Когда Джереми попросил моей руки, — продолжала Адель, — это показалось мне совершенно естественным, а когда он предложил удочерить тебя, это тоже показалось мне правильным. В конце концов, мы уже жили с ним, а поскольку у меня не хватало духу возвращаться на работу и делать карьеру, я согласилась с ним, когда он предложил мне остаться дома и полностью посвятить себя твоему воспитанию. Своих детей у него быть не могло, именно по этой причине его бросила первая жена; и он хотел дать тебе — нам — все, что мог, и разве я могла не радоваться этому его желанию? И я была счастлива, насколько возможно, потому что к тому времени я полюбила его. Прошли годы, пока я не поняла, что мы попали в ловушку собственной лжи. Она связывала нас сильнее, чем наши брачные обеты. Не то чтобы я хотела расторгнуть брак, но осознание этого вызвало между нами много горечи и боли, и каждый раз, когда я думала, смогу ли я развестись, я вспоминала о том, что случилось и на что он пошел ради тебя. Я знаю, тебе с ним не всегда было легко, но я никогда не сомневалась в его любви к тебе или в твоей любви к нему. Тем не менее мне всегда разбивало сердце понимание того, что мы с тобой никогда не были так близки, как мне хотелось бы. Я уговаривала себя, что ты знаешь, как сильно я тебя люблю, и потому мне не обязательно говорить тебе об этом; и если я не произнесу этого вслух, то никто меня не услышит и, значит, никто не сможет нам ничего испортить. Только последние несколько месяцев, когда я начала посещать психотерапевта, я настолько выздоровела, что нашла в себе силы начать признавать свои ошибки. К сожалению, я все еще не уверена в том, что я смогу сделать все, чтобы исправить их.