Юджиния Райли - И нет преград…

Роуди прошагал к сцене и остановился перед Сэмом.

— Здравствуйте, преподобный Профет, — процедил он сквозь зубы. — А вы неплохо оделись. Ну что, готовы начать проповедь?

— Я почту за высокую честь сделать это в вашем присутствии, мистер Роуди, — вежливо отозвался Сэм.

Пока вновь прибывшие рассаживались по местам, Сэм взошел на сцену и поднял руку. По залу разнесся его зычный голос:

— Братья и сестры, мы собрались здесь, чтобы послушать слово Божье и раскаяться в своих грехах. Слава всесильному Господу, аминь!

— Аминь! — поддержали его особо рьяные слушатели.

— Давайте встанем и пропоем хвалу Иисусу.

Они спели несколько гимнов, причем Сэм был главным запевалой.

Глядя, как он дирижирует, и слушая его зычный баритон, Энни, к собственному удивлению, прониклась торжественностью момента. Даже окружавшие ее забулдыги подхватили припев. «Сэм слишком серьезно воспринял свою роль», — с благоговением думала она. Он казался таким же убедительным, как те проповедники-евангелисты, которых она видела по телевизору.

— Садитесь, дети мои, — сказал Сэм, когда отзвучал последний гимн. — А теперь послушайте слово Божье и последуйте Его заветам. Давайте помолимся.

Сэм принялся читать долгую молитву, взывая к Господу, чтобы Он простил своих заблудших детей, пока не настал день Страшного суда.

Наконец, закрыв Библию, он сурово взглянул на своих «прихожан».

— Я пришел сюда, братья и сестры, чтобы сказать вам: еще не поздно. Вы не погибнете, как погиб великий город Вавилон, наказанный Господом. Спасайтесь, пока не настал день Страшного суда.

— Аминь! — дружно вскричали «прихожане».

Энни невольно залюбовалась Сэмом, который завораживал толпу, призывая всех покаяться и живописуя последствия для тех, кто не сумеет воспользоваться шансом на спасение. Все взгляды были устремлены на него, в зале то и дело слышались тихие вздохи. Даже Ройс Роуди и загадочный испанец посерьезнели, вдохновленные речью Сэма и взволнованные описанными им ужасами ада. Один бедняга — непроходимый пьяница, судя по багровому носу и налитым кровью глазам, — открыто рыдал и шумно сморкался.

Проповедь закончилась еще одной долгой и пламенной молитвой. Наконец Сэм улыбнулся, глядя на Энни.

— А сейчас я попрошу сестру Ребекку выйти вперед и собрать пожертвования. Теперь все вы готовы к спасению. Пришло время пройти по прямой и узкой дороге, ведущей к покаянию.

Испытывая угрызения совести, Энни поднялась со своей плошкой, а Долли тихо заиграла очередной гимн. Когда Энни проходила мимо Ройса Роуди, он усмехнулся и нарочито громко бросил в банку золотую десятидолларовую монету. Его приятели-гуртовщики достали из карманов мелочь. Испанец осклабился, глядя на молодую сборщицу пожертвований, и отказался давать деньги. Зак, Сет и проститутки внесли скромные суммы.

Энни не посмела просить деньги у молодой матери, но, когда она шла по проходу к задним рядам, женщина встала и гордо бросила в плошку две монетки по пять центов. Энни одарила ее теплой улыбкой. Обернувшись, она увидела двух гуртовщиков, которые опустились на колени перед сценой. Сэм тут же склонился к ним, возложил руки каждому ковбою на плечи, прочел над ними молитву и объявил, что они прощены. Когда улыбающиеся мужчины вернулись на свои места, рыдающий пьяница, спотыкаясь, вышел вперед, за ним — две громко всхлипывающие проститутки.

Глядя на эту сцену, Энни чувствовала себя самой последней мошенницей. Когда все «спасенные» расселись по своим местам, она отдала Сэму плошку с пожертвованиями и покосилась на него с укором. Внешне абсолютно невозмутимый, он объявил, что благословляет всех присутствующих. Народ начал потихоньку расходиться, но кое-кто задержался. Энни заметила, что молодая мать и ее малыши ушли из салуна в числе первых, но женщина оставила на своем стуле носовой платок. Энни растерянно взяла свою вещь: ей очень хотелось познакомиться с этой женщиной.

Вернувшись к Сэму, она увидела, как Ройс Роуди пожимает ему руку.

— Отличная проповедь, преподобный отец, если вы позволите мне высказать свое мнение.

— Спасибо, мистер Роуди.

— У вас настоящий талант! Вы так красочно описываете ужасы ада, как будто сами уже успели там побывать, — продолжил Роуди, хитро сощурившись.

Сэм гордо выпрямился.

— А вы что же, надеетесь избежать ада, брат Роуди? Роуди запрокинул голову и расхохотался.

— Разумеется. — Он подмигнул Энни. — Мне неохота жариться на сковородке у Вельзевула. Послушайте, преподобный отец, не могли бы мы с вами поговорить с глазу на глаз?