Юджиния Райли - И нет преград…

В его глазах зажегся какой-то непонятный огонек.

— У преступников нет кодекса чести, Энни.

— Совершенно верно, — горько вздохнула она. — Советую тебе над этим подумать, Сэм Ноубл!

Сэм и не мог думать ни над чем другим!

Они продолжали путь в напряженном молчании. Энни знала, что, сдержав свое слово и оставшись с Сэмом, она рисковала быть казненной. Конечно, это было глупо, но она просто не могла поступить иначе. На ее глазах Сэм снял с дерева перепуганную рысь, чтобы дети священника не плакали. Она не ожидала такой чувствительности от безжалостного охотника за головами. Кому-то это происшествие могло показаться пустяком, но только не Энни.

К полудню ландшафт снова начал меняться. На юго-западе появились крутые холмы, местность сделалась неровной. Замелькали глубокие ущелья и высокие вершины, густые кедровые рощи и массивы столовых гор — все говорило о том, что они достигли подножия Скалистых гор.

Когда они спустились на большую тенистую поляну перед очередным ручьем, Сэм обернулся к Энни.

— Пожалуй, остановимся здесь на ночь. Энни взглянула на небо.

— Вот как? Ты меня удивляешь, Сэм Ноубл. Ведь стемнеет еще не скоро.

— По-моему, это хорошее место для привала, — с нажимом сказал он.

Она натянула поводья.

— Да, но мы могли бы еще ехать и ехать, и ты быстрее доставил бы меня в Сентрал-Сити.

Сэм спешился, решительно подошел к Энни и стащил ее с седла. Его руки легли ей на плечи.

У нее свело живот от его пронизывающего взгляда.

— Я сказал, что мы остановимся здесь.

— Да, конечно, — выдавила из себя Энни.

Он отступил на шаг и сердито бросил:

— Пойду соберу хворост.

Глядя ему вслед, Энни покачала головой и попыталась сосредоточиться. Сэм вел себя очень странно. После того как он спас рысенка, она прониклась к нему еще большей симпатией, чувствуя то же самое и с его стороны. Однако он почти не разговаривал с ней в течение всего дня, хотя было совершенно очевидно, что их влекло друг к другу.

Разложив костер, Сэм сел на валун и стал следить за каждым ее движением.

Энни смущенно кашлянула.

— Если ты не возражаешь, я искупаюсь.

— Сначала подойди сюда.

Его хрипловатый голос еще больше взволновал Энни. Она осторожно приблизилась. Он выбросил вперед руку — длинную и быструю, как змея, — и усадил ее к себе на колени.

— Сэм!

— Погоди! Я хочу тебя кое о чем спросить.

— Я тебя слушаю.

Он взял ее подбородок в свою большую ладонь.

— Сейчас.

Сердце так громко стучало в груди Энни, что она едва различала его слова. Сэм говорил тоном человека, который твердо решил получить свое. Она хотела возмутиться, но он завладел ее губами в страстном поцелуе, и протест превратился в блаженный стон. Она ощутила своими ягодицами его твердую мужскую плоть, и тело ее обмякло.

— Сэм, — проговорила она дрожащим голосом, — кажется, ты сказал, что не будешь этого делать…

— Почему ты так себя ведешь, Энни?

— Как?

— Я весь день мучился над этим вопросом, — продолжал он с чувством. — Помогая детям, я совершенно забыл об осторожности. Почему ты не сбежала? Черт возьми, ведь в твоем распоряжении были обе наши лошади и моя винтовка! Ты могла сделать все, что угодно!

Энни резко вскочила с колен Сэма, задетая его словами.

— Все, что угодно? Сейчас ты опять заговоришь про подлый удар ножом в спину?

Он усмехнулся:

— О чем ты говоришь!

— Ты думаешь, я могла застрелить тебя на глазах у баптистского священника, его жены и четверых ребятишек?

К ее удивлению и досаде, Сэм вдруг рассмеялся.

— О Боже, какая же ты хорошенькая, когда сердишься! Энни растерянно уставилась на него.

— Что? Как ты можешь говорить такие вещи в самый разгар спора? При чем здесь моя внешность?

«При всем», — подумал Сэм, но вслух ничего не сказал, восхищенно глядя в ее сверкающие голубые глаза и на соблазнительно вздымающуюся грудь.

— Нет, я не думаю, что ты могла бы меня застрелить, — заверил он. — Но у тебя было явное преимущество. Так все-таки почему ты не убежала?

Энни посмотрела прямо ему в глаза.

— Считай, что я просто сумасшедшая.

— Это я скоро свихнусь из-за тебя. Она улыбнулась.

— Чему ты радуешься? Энни судорожно вздохнула.

— Может быть, когда ты свихнешься, ты меня отпустишь.

Сэм встал и подошел к ней.

— И не надейся!

Его близость волновала. Энни отвела глаза и закусила дрожащую нижнюю губу.

— Да, ты прав. Твой долг — отправить меня на казнь. Сэм приподнял ее подбородок.