Алина Шустрова - Ваше счастье, что не я ваше счастье (СИ)

— В машине было двое ребят, один за рулём, второй сидел рядом со мной и потирал руку. Да я его укусила, а он что хотел?

— Ты больная что ли? Поинтересовался укушенный. Нормально же сказал: «садись, поговорить надо».

— Вот именно что здоровая и планирую такой остаться! И потому не сажусь в машины к не знакомым людям.

— А Скрупко ты знаешь?

— Знаю.

— К нему и едем!

— А нормально нельзя было сказать?

— Я не успел! Оправдывался парень. Я вздохнула, что взять с дебила, пять классов и четыре коридора.

— Телефон дай, Патрушеву позвоню, пока он весь город на уши не поставил.

— На счёт звонков указаний не было, сейчас приедем, и звони, сколько влезет.

— Понятно, повредничать решил? Детский сад, штаны на лямках. Не бойся, у меня бешенства нет, хотя… Сорок восемь уколов в живот ни кто не отменял. Осчастливила я парнишку. Мы подъехали к казино, меня повели в боковую дверь с надписью «вход только для персонала». Покусанный мной парень, постучал в массивную дубовую дверь, заглянул внутрь.

— Александр Александрович, можно? Мы привезли девушку. После чего распахнул передо мной дверь. Я вошла, навстречу мне выпорхнул из-за стола, раскинув руки, господин Скрупко.

— Альбиночка, добрый день! Как у вас дела?

— Всё хорошо! Разрешите позвонить? Пока сюда Патрушев с ОМОНом не ворвался?

— Это ещё зачем? Не понял Александр Александрович.

— Затем, что ваши ребята у него на глазах заткнули мне рот и затолкали на заднее сидение машины. Скрупко молча сунул мне свой мобильник. Развернулся к укушенному парню. Я решила, не мешать ему, заниматься воспитательной работой, набрала номер Патрушева и отошла к окну.

— Сережа, это Альбина.

— Ты где?

— Я в казино у Скрупко, он хотел со мной пообщаться, а ребятки немного перестарались.

— Я сейчас приеду.

— Хорошо. Мы в кабинете Скрупко. Не волнуйся я в порядке.

Тем временем Александр Александрович отчитал своих ковбоев. И ждал, пока я закончу разговаривать. Я протянула ему телефон.

— Сергей сейчас подъедет, он слегка перенервничал. Я села на диван. Александр Александрович продолжал стоять.

— О, я смотрю у вас с Патрушевым всё по взрослому? Я молча на него уставилась. Захотелось нагрубить. Как там мама моя говорит, «если нельзя, но очень хочется! То можно!»

— А ваше то, простите меня, какое дело?

— Понятно, переходим прямо к делу. Скрупко сел рядом со мной на диван, взял мои руки в свои. Заглянул в глаза.

— Видишь ли, Альбина, у меня были некоторые подозрения, и вот мне на конец, удалось разыскать Веру, твою маму, и пообщаться с ней.

— Мы вчера с Сергеем встретили её с поезда и привезли домой. Нашлась же «добрая» подруга, позвонила маме на мобильный и поведала свежие сплетни о её непутёвой дочери!

Александр Александрович выдержал паузу.

— Альбина, ты моя дочь! Да уж денёк сегодня. Я справилась с первым потрясением. И переваривала услышанное.

— Значит я? Амалия? Петр Патрушев? Это же надо умудриться за короткий период, трёх женщин оплодотворить. Я так понимаю, вы к свадьбе готовились, а у мужиков свадьба приравнивается к самоубийству, вот и произошла предсмертная попытка осеменить всё вокруг.

— С Петром не совсем ясно, скорее всего, это больные фантазии Стеллы, Амалия младше тебя на три года. А твою маму я очень любил. И женился бы, если не Инна.

— Ну понятно, у моей мамы же не было такого крутого папочки как у вашей супруги.

— Альбина, я был нищий парень, у которого кроме смазливой внешности и мозгов ни чего больше не было, а хотелось так много. Потом, тебе сказал, что я счастлив? Может я однолюб!

— Бедненький, и поэтому вам пришлось топить свою горе в дорогом коньяке с молоденькими длиноногими любовницами!

— Ну, зачем же так? Обиделся папашка. Бедная мама. Подумала я. Возлюбленный — козёл, дочь — задрыга. Надо ей приятное что-нибудь сделать. Мои терзания прервал Патрушев. Распахнул дверь, накинулся на Скрупко.

— Что вообще происходит? Рычал он. Второе похищение за трое суток. У нас с Альбиной так крыша скоро поедет.

— Сергей Владимирович, извини ради бога, я дал указание найти и побыстрее привезти, а ребята поняли всё буквально. Примите мои извинения.

— Альбин, ты как? Я молча смотрела на Патрушева.

— Серёж, у меня папочка нашёлся. Вот он, собственной персоной. Я кивнула на Скрупко. У Сергея глаза полезли на лоб.

— Александр Александрович, я не понял, вы в 80-х годах пытались устроить демографический взрыв? Наконец-то вымолвил Патрушев.