Мерил Сойер - Поцелуй в темноте

Она снова помолчала. Она питала пристрастие к эффектным паузам. «Пускай поерзают», – всегда наставляла она Митча.

– Под залог? – переспросила она, словно это было слово из чужого языка. Митч посмотрел на часы.

– Скоро истекут дозволенные двое суток. Советую тебе в перерыве между телеинтервью поразмыслить о залоге.

– Дойдет и до этого.

В судебных тяжбах Абигайль проявляла отменные бойцовские качества, однако была обделена интеллектом: здесь ее претензии ограничивались модными ресторанами и нарядами индивидуального пошива. Все свободное время она проводила в модных магазинах «Сакс». Теперь Митч недоумевал, как умудрился в свое время на нее польститься. Видимо, все дело в амбициях, в карьеризме. Ему хотелось верить, что это только личина, что в реальной жизни он не такой. Как он ненавидел эту свою личину карьериста!

– Когда вспомнишь об освобождении Ройс под залог, не рассчитывай на показания Элен Сайке. Если ты заставишь меня тратить время на опровержение показаний этой стукачки-хуббы в суде, то, помяни мое слово, я передумаю и составлю тебе конкуренцию в борьбе за пост окружного прокурора.

Это было, конечно, отъявленным блефом, но она клюнула. На самом деле Митч никуда не собирался баллотироваться. Его прошлое ставило на подобной возможности жирный крест. Газеты мигом принялись бы пировать на его останках.

– Не смей мне угрожать, Митчелл Дюран! Мне ее показания ни к чему, а то бы…

– Закончим с этим. Давай-ка прямо сейчас займемся освобождением под залог. – Митча тревожило исчезновение дяди Ройс. Новые, более серьезные обвинения диктовали более высокую сумму залога, и тут не обойтись без помощи Уолли. Сумма, названная Абигайль, подтвердила его худшие опасения.

– Что?! – вскричал он. – Это слишком высокий залог в деле такой категории, ты отлично это знаешь.

– Она опасна для общества, Митч. – Голос Абигайль стал сахарным. – Ничего не могу поделать: в мои обязанности входит забота об общественной безопасности.

– Стерва ты! – Он в сердцах бросил трубку.

Когда он в последний раз выходил из себя? А ведь он предвидел такой исход: Абигайль запросит немыслимую сумму, которой Ройс ни за что не собрать. Обвиняемая, неспособная выйти под залог, – что может быть хуже? Пресса разорвет ее на части, а Абигайль получит новую порцию бесплатной предвыборной рекламы.

Неужели Ройс обречена гнить в тюрьме? Или того хуже?.. На первый взгляд у Ройс была сила воли, чтобы пройти через это испытание, но недаром ее отец покончил с собой. Вдруг и она способна наложить на себя руки, если дело примет совсем дурной оборот?

Ройс лежала на койке. Сон не шел, но она заставила себя забыть, где находится. Даже сокамерница, сидевшая рядом с унитазом, в сотый раз спускавшая воду и заглядывавшая в канализационные глубины, словно любуясь донышком хрустального сосуда, была не в счет. Душа Ройс забилась в дальний уголок ее тела, а то и вообще унеслась куда-то. Она объясняла это хроническим недосыпом, хотя ей было трудно сформулировать даже эту простенькую мысль.

В голове роились клочки несвязных образов. Кокаин. В ее доме? Митч. Дьявол! Ни с кем не обсуждать дело! Душераздирающий звон высаженного остекления входной двери, с такой любовью выполненного ее отцом.

Кому понадобилось так жестоко ее подставлять? Кто питает к ней такую лютую ненависть?

Она повернулась на бок, поджала ноги и уставилась в стену, молясь, чтобы ей было дано погрузиться в целительный сон. Возможно, сон принесет ясность.

– Уинстон! – раздался зычный голос надзирательницы. – К вам посетитель!

Ройс открыла глаза. Она не помнила, где находится. Ноги отказывались ее держать. Судя по стенным часам, она проспала больше часа. Она ринулась в комнату для свиданий, надеясь, что увидит Уолли, но там была Талиа.

– Боже всемогущий, Рейс! Как ты тут?

Ройс упала на табурет.

– Ничего. Просто усталость. Никак не высплюсь. Только я задремала…

– Прости, что я тебя подняла, но Митч советовал не оставлять тебя надолго, чтобы поддерживать твой дух, вот я и…

– Все хорошо. Как дела? Что пишут газеты? Талиа отбросила темную прядь волос.

– Тобиас Ингеблатт изгаляется вовсю.

– Не беспокойся, я выдержу.

– Он взял интервью у всех друзей Фаренхолтов. Они в один голос твердят, что ты охотишься за богатыми женихами.

– Что говорит Брент? – Ей по-прежнему не верилось, что он отказался от нее. Почему она не раскусила его вовремя? Очень просто: все, что она о нем знала, не предвещало подобного поведения. – Он не опровергает такой приговор?