Мерил Сойер - Поцелуй в темноте

Вал прерывисто вздохнула и спросила Ройс:

– Выкладывай, кого ты откопала для меня на этот раз?

– Помнишь мою статейку под названием «Куда девается петрушка?»

– Еще бы! В ресторанах на все тарелки кладут петрушку, которую никто не ест. У тебя получилось очень смешно!

– Так вот, после статьи мне позвонил разгневанный петрушечный король – человек, снабжающий петрушкой все Западное побережье и наживший на этом занятии больше денег, чем есть у Фаренхолтов. Я посидела с ним за чашечкой кофе и поняла, что это неплохой малый. Вчера я позвонила ему и рассказала про тебя.

– Иди с ним, Вал! – поддержала Талиа. – Там будут все.

– Даже Фаренхолты… – Ройс осеклась. Ей пришлось подождать, пока официант поставит на стол блюда с салатом. – Брент заказал столик и пригласил родителей составить нам компанию. Его мамаша, естественно, настояла, чтобы он пригласил еще Кэролайн и ее кавалера – итальянского графа.

– От тебя потребуется немало самообладания. – Вал подцепила вилкой гриб. – Я бы пошла, хотя бы чтобы морально поддержать тебя, но у меня нет подходящего для такого торжественного случая платья.

– Зато у меня их целых два. Можешь одолжить у меня. – Ройс решила, что не позволит Вал провести в одиночестве еще один вечер, оплакивая своего бессердечного мерзавца. – Поезжай ко мне и примерь золотистое платье из гардероба. Знаешь, где я держу ключи?

– Это все знают. Могла бы вообще не запирать дверь.

– Ты напрашиваешься на ограбление, – поддакнула Талиа.

– У меня нечего взять. – Ройс подмигнула подругам и потрогала вилкой петрушку на тарелке Вал. – Пойдем, Вал. Будет весело.

После салата Ройс ограничилась десертом, памятуя о замечании Элеоноры Фаренхолт насчет ее веса. Ройс не смела мечтать о такой худобе, как у Кэролайн, бывшей девушки Брента, но не могла допустить, чтобы у нее растолстели ноги. У нее было всего фунтов десять лишнего веса, но, стоя рядом с Элеонорой и Кэролайн, она ощущала эти фунты, как пятьдесят тонн.

– Я устала ждать, – сообщила Талиа, принявшись за шоколадный торт, от одного вида которого у Ройс потекли слюнки. – Когда ты объяснишь нам, зачем пошла танцевать с Митчеллом Дюраном?

– На этом настоял Арнольд Диллингем, – ответила Ройс, стремясь оправдаться, хотя у нее не получалось убедить даже саму себя. Она рассказала подругам о пробной телепрограмме, но не смогла признаться в поцелуе в темноте. Она не сумела бы объяснить, как это вышло, хотя провела почти весь уик-энд в раздумьях о своей неосмотрительности.

Шаги в коридоре… Пока она целовалась с Митчем, кто-то проходил мимо двери. Вдруг этот «кто-то» видел их? Слава Богу, что это был не Брент. Ему бы она ни за что не сумела объяснить того, чего не могла объяснить даже себе.

– Итак, – закончила она с деланной бравадой, – я посвящаю неделю изучению положения бездомных, готовясь к встрече с Митчем перед телекамерой.

– Только не нападай на него, – предупредила Вал. – Пока ты жила в Риме, по телевидению показали один его судебный процесс. Это не человек, а акула. Он уничтожил всех свидетелей обвинения.

– Мне не надо напоминать, каков он в зале суда.

Талиа прикоснулась к руке Ройс.

– Разделайся с интервью – и тебе больше не придется встречаться с этим ужасным типом.

– Я не могу подходить к этому так просто. Если появится возможность, я хотя бы поставлю его в неудобное положение. Что бы я ни сделала, это не будет достойной расплатой, но я останусь не в ладу с собой, если не попытаюсь.

Она умолчала, что после поцелуя в темноте еще больше, чем прежде, полна решимости расквитаться с Митчем Дюраном. Если повезет, то это произойдет в пятницу вечером, на виду у миллионов зрителей.

– Ты уверен, что хочешь сбежать? – спрашивал Митч Джейсона, мчась по Тендерлойну – пользующемуся дурной славой району Сан-Франциско, который редко видят туристы. Наркоманы, торговцы наркотиками, сутенеры… И это еще цветочки. Митч терпеть не мог сюда соваться, особенно по ночам. Слишком много воспоминаний, по большей части плохих.

– Я сам могу о себе позаботиться, понял, пижон? Возьму барабаны и вступлю в рок-группу. Да мало ли что! Не могу я выносить, как мужик – тип, за которого вышла мать, – надо мной измывается. Все-то я делаю не так. Ну все!

Как хорошо Митч помнил точно такие же свои мысли!

– Мне уже почти пятнадцать лет – достаточно, чтобы о себе позаботиться.

А то как же! Дорогой спортивный автомобиль лавировал по запруженной улице, мимо залитых неоновым светом татуировочных салонов и недавно появившихся здесь таиландских ресторанчиков. Достаточно? Ему тоже в свое время так казалось.