Хайди Маклафлин: Навсегда моя (ЛП)

Я проскочу.

— Вас нужно будет разбудить звонком? — спрашивает она, стоит мне пронестись по холлу. Она серьезно? Я вытаскиваю телефон и смотрю на время — сейчас за полночь.

Я качаю головой.

— Нет, я справлюсь, — говорю я, открывая дверь и направляясь к своему мотоциклу.

Ничто не сравнится с ревом двигателя. Одна только вибрация меня уже успокаивает. Я кручу дроссель, прежде чем завести мотоцикл и вырваться с парковки. Я чувствую, что эта девчонка наблюдает за мной и, готов поклясться, от возбуждения облизывает губы.

Не понимая, куда ехать, я держусь проселочных дорог. Чем меньше движения, тем лучше. Только я, дорога и солнце в мареве, угрожающее поднять свою уродливую голову для еще одного дерьмового дня.

Я потрясен тем, что пересекаю границу Бомонта. Ну, не совсем. Я, не переставая, думал об этом городе с тех пор, как узнал о Мейсоне. В городе тихо, кованые железные фонари освещают дорогу на улицах.

Ничего не изменилось.

Проезжая по городу, я сбавляю скорость. Поворот налево, поворот направо, и оказываемся на улице, где я вырос. Когда я останавливаюсь перед домом своего детства, свет горит снаружи и внутри, я знаю, что мой отец уже проснулся.

Ничего не изменилось.

Все тот же двухэтажный белый дом с красной дверью. На подъездной дорожке нет машины, газон идеально подстрижен. В моей комнате темно, и я гадаю, что с ней сделали. Фотографии по-прежнему тянутся вдоль коридора или их сняли, когда я предал их самым ужасным способом? Что они скажут, когда их непокорный сын постучит в дверь и захочет остаться на ужин?

Я проезжаю дальше еще два квартала и останавливаюсь напротив дома Престонов. Я не дурак, чтобы думать, что она все еще живет здесь, но такое событие она не пропустит, если только они с Кейтлин уже больше не подруги.

На крыльце включается свет, и открывается дверь. Мистер Престон, человек, который должен был стать моим тестем, выходит на крыльцо. Я знаю, что сквозь затемненный шлем он не может меня разглядеть, но он, по-моему, удивлен.

Он стоит и глядит на меня, а я — на него. Он постарел, как, наверно, и мой отец. Он спускается на траву, и для меня это знак уходить. Я жму на дроссель и срываюсь с места, мчась по улице и оставляя удивленного мистера Престона во дворе.

Я въезжаю на подъездную дорожку скромного ранчо Кейтлин и Мейсона в тон розовым трехколесным велосипедам, стоящим во дворе. Не могу заставить себя выйти из машины. Это все равно, что принять неизбежность. Я знаю, что ничто не вернет Мейсона или не изменит произошедшего, но, может, я могу совсем немного продлить это ощущение.

— Тетя Джоуи, что ты делаешь?

Я подпрыгиваю от подкравшегося ко мне тоненького голоска. Стоя у пассажирского места машины, на меня глядит Пейтон. Ее темные вьющиеся волосы собраны в хвостики и завязаны лентами, а беззубая улыбка освещает мой день.

— Ничего, милая, просто думаю, — говорю я, вылезая из машины и подходя туда, где она стоит. На ней надеты воскресный футбольный свитер и спортивные штаны, а рукой она зажимает мяч. Она во всех отношениях похожа на Мейсона.

— А где Ноа?

— Он в школе.

Ее лицо сникает, когда она смотрит в землю. Ее маленькая, обутая в кроссовок ножка начинает скрести землю.

— Мама говорит, что мы не должны пока ходить в школу. — Ее голос замолкает.

Я борюсь с наворачивающимися слезами, мое сердце разрывается из-за нее и ее сестры. Они прожили всего пять лет со своим отцом, а вспомнят всего один, если повезет. Я наклоняюсь к ней и вытираю с ее щеки скатившуюся слезу.

— Ноа может зайти после школы перед тренировкой, идет?

Она кивает, и я беру ее на руки, неся в будучи когда-то счастливый дом.

Дома у Пауэллов я оказываюсь впервые с тех пор, как мы получили звонок. Я приходила сюда, в то время как Кейтлин находилась в больнице, ожидая новостей, что Мейсон поправится. Я мерила шагами пол, тот самый пол, по которому ходили они, когда у девочек бывала простуда или грипп, и те поднимали их среди ночи.

Тот же самый пол, на который Мейсон уронил тарелку с курицей, когда споткнулся о сумку с футбольными мячами, которую он забыл убрать после тренировки. Мы с Кейтлин так громко смеялись. Когда он встал, весь куриный жир размазался по его лицу. По одному лишь его взгляду Кейтлин поняла, что он шел за ней.

Я опускаю Пейтон и целую ее в лоб. Я даже не знаю, как утешить ее с сестрой, не говоря уже об их маме.

— Где твоя сестра? — спрашиваю я.