Она сложила пои в пакет и двинулась к дому.
Два чужих забора (бедные соседи, слушают вопли отца почти ежедневно), и Гуля потихонечку открывает свою калитку.
Несколько месяцев назад снимала квартиру с подружкой на пару. Одной — дорого, и хотя она зарабатывала сама, а не сидела на чужой шее и не клянчила ни у кого деньги, хотелось побольше потратить на себя. Еда, одежда, обувь, салон красоты — хотя бы иногда?
Но у подружки появился бойфренд, с которым они до сих пор живут вместе, и Гуле пришлось спешно переезжать обратно к отцу. А какая классная была квартира — в двух шагах от ее работы! Плюхай теперь на автобусике через полгорода, чтобы доехать до торгового центра «Май».
Гуля, заперев калитку, пригибаясь и почти не дыша, совершала короткие перебежки от бака до парника, от парника до пустующей собачьей будки, а оттуда — до входной двери. Черт разберет папашку. Проснется — вдруг придумает еще бросаться бутылками. Первый раз это случилось четыре года назад. Ей было девятнадцать, и с Антоном они работали в одном коллективе — самом старом коллективе фаерщиков в городе.
Он только закончил академию, мало что смыслил в фаере и пытался подружиться с каждым из коллектива. Посему Гуля сподобилась джентельменского жеста: Антон ее решил проводить до дома.
Вот здесь и случились летящие бутылки папашки. Но, как говорится, нет худа без добра: больше Гулю Антон не провожал, а вот бутылками, к сожалению, изредка отец так и развлекался. Гуля потом выгребала из земли осколки. Нельзя, чтобы Пушок поранил лапки.
— Кис-кис, — позвала кота Гуля.
— Мяу! — донеслось до нее. Пушок прятался от отца под крыльцом. Сейчас он выполз из родной дырки между досками и потерся мордочкой о ногу Гули.
— Пойдем со мной спать, Пушок, — Гуля подхватила миниатюрного кота на руки (да уж, с отцом не отъешься и не забалуешь) и толкнула входную дверь. Отец не считал нужным запираться.
На цыпочках Гуля пробралась в свою комнату и закрылась на защелку. Спустив кота на пол, глянула на часы.
Половина первого ночи. Гуля чуть не застонала. Вставать в пять, чтобы к семи быть на работе в «Мае» — в первую смену.
Батяня барагозил сегодня дольше, чем обычно.
Гуля открыла окно и, перегнувшись через подоконник, отправила пакет с поями на улицу, забросив в кусты одичавшей малины. Завтра заберет и положит куда следует.
Быстро разделась, подхватила Пушка и легла в постель, прижавшись к маленькому шерстяному тельцу.
Кот, такой же одинокий, как и Гуля, не стал вырываться: свернулся рядом с ней калачиком и радостно заурчал. Пушок не был шибко ласковым, просто на его долю выпадало не так уж много любви. Так что он был благодарным котом.
Утренняя Гуля в зеркале не нравилась Гуле. И не утренняя — тоже не особо. Темные волосы, карие глаза, смугловатая кожа — обычная татарочка. Угу. И нос — аккуратной, но русской картошкой.
Курносенькая она, короче.
Нечего мамке было выходить замуж за русского. Но теперь что, мамка в земле семь лет как…
Сказать по-честному, они с отцом дружно жили. И не бухал отец при ней. Так, рюмашечку-другую пропустит за столом по праздникам.
Это теперь его любит белочка.
Гуля ничего не может сделать. Кодировала его — так раскодировался, гад. А хрен знает как! И ныла по молодости: «Па-ап! Не пе-ей!». Но свои мозги отцу не вставишь, и батяня лихо пропивал свою пенсию по инвалидности. А когда денег не было, тряс с Гули. «Гу-уль… Гульмира-а… дай денег, ты ж получаешь!»
Конечно, получаешь. Работаешь продавщицей на дядю Расима, плюс выступления — огонь и так, танцы по мелочи. Плюс она преподает в группе по восточным танцам — два раза в неделю.
Гуля батрачила по полной, но никому не жаловалась, и денег ни у кого не канючила.
Ладно, дядя Расим, на которого раньше работала мать, принял Гулю на очень приятных условиях: неполный рабочий день, два выходных в неделю, трудовая. Зарплата приличная, не слишком большая, но по меркам торгового центра — очень хорошая. Спасибо дяде Расиму.
Гуля работала у него второй год. То, что ее бывшая квартирка находилась рядом с работой, помогало ей поспать подольше и не тратить деньги на проезд. Красилась и завтракала Гуля часто тоже на работе: она продавала орехи, сухофрукты, чаи и кофе в небольшом закутке на первом этаже торгового центра. Заваривала себе чайку и разоряла запасы дяди Расима, честно все отмеряя, естественно, и оплачивая через кассу каждый подобный завтрак. Только объедать Расима не хватало.
Читать дальше