Дарья Волкова: Мандаринка на Новый Год (СИ)

Люба устало привалилась к стене рядом с дверью. Перспективу встретить Новый год на улице сменил вполне реальный шанс сделать то же самое в подъезде. Здесь, конечно, теплее, но в целом… Загремел замок, Люба обернулась к двери. Та распахнулась. За порогом стоял звероящер Колька собственной персоной. Звероящер хмуро и недоуменно разглядывал ее, растирая ладонью грудь. Одет он был в изрядно помятые пижамные штаны в красно-белую клетку, рыжую щетину и темно-розовое пятно на плече.

— Привет.

— Привет, — невнятно промычал Ник, маскируя своей здоровенной лапищей богатырский зевок.

— Войти можно?

— Угу, — еще один зевок на грани риска вывиха челюсти. Отступает назад. — Заходи, Люб.

Она шагает через порог, закрывая за собой дверь.

— А с чего ты решил, что я Люба? — фраза, в общем-то, дежурная для их троицы.

— Методом дедукции вычислил.

— А ну-ка? — Коля у них троих всегда вызывал желание подколоть, и сейчас она тоже не смогла удержаться.

— Ну, Соня, насколько я в курсе, в Париже, а поскольку рядом нет Витьки, то ты и не Надя. Значит, ты Люба.

— Просто Шерлок Холмс и доктор Ватсон в одном лице! — фыркает Люба. Странный разговор у них начался все-таки. А время идет, взгляд на настенные часы у Ника за спиной. Семь минут до Нового года. — А что, Витя с Надей, например, поссориться не могут?

— Могут. Они это и делают, по-моему, с завидной регулярностью. Но как бы они ни ругались, Витька свою ненаглядную на ночь глядя из дому не выпустит. Слушай, — Николай, похоже, окончательно собирается с мыслями, — а ты чего пришла-то?

Прямой вопрос. Ответа нет. Лучший способ защиты — это нападение.

— А ты что, спал, что ли?

— Угу, — словно в подтверждение своих слов он разводит руки в стороны, а потом поднимает верх и сладко, совершенно по-кошачьи потягивается. — Спал. Хорошо так спал. Пока меня не разбудили.

Она его почти не слышит. Гадает — свалятся или нет сползшие совсем до границы приличия от потягивающих движений штаны. И почему-то вдруг вылезают на первый план детали. На которые ей раньше бы и в голову не пришло обращать внимание. Например, что у него абсолютно гладко выбритые подмышки. И грудь у него тоже гладкая, но это все же, наверное, от природы, а не от бритвы. А еще — что фигура у него просто отличная. На ее вкус, его, конечно, многовато, но многовато соразмерно. Все, как надо — плечи, руки и даже пресс. На котором, кстати, как раз растительность есть — в виде тонкой полоски темно-рыжих волос. Нет, это все-таки неприлично — так разглядывать парня, тем более того, которого ты знаешь, как облупленного. Или все же не знаешь?…

— Люб, ты мне так и не ответила — ты зачем пришла? Ты к Варьке? Так ее дома нет, гулеванит где-то, родители тоже в гостях. Я один. Мои завтра в лучшем случае к обеду дома появятся.

— Нет, не к Варе. К тебе, — она сама удивлена своими словами. Само собой вырывалось почему-то.

— Да? — рыжие брови взлетают вверх. — А… зачем?

— Считай меня предвестником праздника и посланцем Деда Мороза! — она горделиво вздергивает подбородок. — А то ты, как я вижу, собрался Новый год проспать.

— Чего я там не видел? — усмехается Ник. — А я устал, как собака. С дежурства.

— Непорядок, Коля! Так нельзя. Смотри, — указывает ему за спину, — через пять минут Новый год, а ты небрит и в одних штанах.

Он поворачивает голову. Какая же у него шея мощная. И неожиданно красивый профиль.

— И правда, — потирает рукой шею. Бицепс внушительный, однако. — Скоро уже. И чего делать будем?

— Встречать! — безапелляционно отвечает Люба. Наконец-то сбрасывает капюшон с головы и перчатки с рук. Засовывает перчатки в карманы шубки, пальцы нащупывают что-то гладкое и круглое. Трофейная мандаринка.

— Ого… — подает голос Ник. — А это что?

— Что — «что»?

— Нууу… — он делает какой-то неопределенный жест пальцами вокруг своей головы. — Что у тебя… с прической?

— Не нравится? — она добавляет во взгляд и интонацию надменности. — А мне говорили, что мне идет эта стрижка.

— Ну так-то да, — Колька нисколько не обескуражен ее недовольством. — Симпатично. Но все равно — стрижка какая-то… как у мальчишки. Совсем коротко.

Ну да. Очередная попытка быть «не как сестры». Отца чуть инфаркт не хватил, когда она явилась домой с этой ультракороткой хулиганской стрижкой. «Необычно и стильно» — вынесла вердикт мама. А папа еще целый месяц ворчал и дулся на нее. «Как можно было такую красоту состричь!». Да элементарно. Зато теперь ее с сестрами не спутаешь.