Фэй Уэлдон - Ненавижу семейную жизнь

— Как всегда, режет правду-матку, — с натянутой улыбкой говорит Гарольд. — За что мы его и любим.

Деборе тридцать шесть.

Желая прервать неловкое молчание, Хетти говорит, что хорошо бы Китти унаследовала хоть часть таланта ее, Хетти, матери, а когда гости спрашивают, кто ее мать, называет имя Лалли. Дебора смотрит на Хетти пустыми глазами, зато Гарольд говорит: “Вот как”. Родители Гарольда были меломаны, ходили на концерты. Хетти довольна, ей хочется рассказать им о своей матери, но Мартину не терпится перевести разговор на своего отца, который был членом коммунистической партии, Дебора же хочет говорить о себе. Побеждает Дебора, потому что она любовница босса. Дебора сообщает, что, взяв в расчет все соображения, она склоняется к мысли, что пока еще не вполне готова рожать ребенка, а Гарольд, вероятно вспомнив о планируемой в журнале рубрике, вздыхает с легким разочарованием, но и не без облегчения.

Хетти, выпившая лишнего, — Агнешка не пьет совсем, — кидается со страстью защищать материнство, доказывает, что дети карьере не помеха, главное, чтобы женщина умела должным образом организовать свою жизнь, однако замечает, что Мартин и Агнешка смотрят на нее с недоумением, и теряет запал. Красное шелковое платье, ставшее явно слишком тесным для Хетти, эффектно обтягивает красивую грудь Агнешки, точно магнит притягивающую взгляды мужчин, да и взгляды Хетти и Деборы тоже.

“Может быть, Агнешка сделала пластику груди?” — размышляет Хетти. Но нет, это исключено, где бы она нашла для этого время. И тут Хетти понимает, что это просто лифчик придает ее груди такую замечательную форму, и скорее всего это один из ее, Хетти, собственных лифчиков, потому что, когда Агнешка убирает посуду, Хетти ясно видит красную бретельку. Лифчик подарила ей Серена, баснословно дорогой: Серена сказала, что именно такой она хотела бы носить, будь она молода и имей хорошую фигуру, а поскольку ни молодости, ни фигуры у нее нет, она купила его для Хетти.

И все равно приятно сидеть вот так после ужина, и пусть кто-то другой убирает тарелки и подает сыр. Мартин варит кофе.

Когда и Агнешка и Мартин выходят из комнаты, Гарольд говорит Хетти:

— А вы храбрая — держите ее в доме. Эту повелительницу снов.

— Не понимаю, — говорит Хетти. Какой неприятный тип, думает она. И улыбается вроде бы дружелюбно, и вздыхает вроде бы участливо, а на самом деле ярый мужской шовинист и к тому же зловредный.

— Мартин часто видит Агнешку во сне, — поясняет Дебора. И она тоже противная, думает Хетти. Хоть бы не забеременела, пусть мучается. Но ей тут же становится стыдно.

— Откуда вы знаете? — спрашивает она.

— Мартин рассказал Гарольду, а Гарольд рассказал мне, — говорит Дебора. — Мужчины весь день вместе на работе, а муж и жена всю ночь в постели. Вы и сами понимаете. Если я когда-нибудь заведу прислугу, то выберу некрасивую, чтоб смотреть было тошно.

— Некрасивые как раз самые опасные, — говорит Гарольд. — Никогда не надо терять бдительности. Но вы, Хетти, не расстраивайтесь из-за Мартина. Когда что-то снится, наяву ничего такого человек не сделает.

Зачем они так стараются ее огорчить, думает Хетти. Наверное, потому, что завидуют, она счастлива, а они нет.

— Это как самоубийцы? — спрашивает Дебора. — Те, кто грозится покончить с собой, никогда своих угроз не выполняют.

— Тут ты, Дебора, ошибаешься, статистика показывает другое, — говорит Гарольд. — Те, кто грозится покончить с собой, часто и кончают.

Мартин с Агнешкой вносят сыр и кисло-сладкое пюре из зеленых помидоров, которое Агнешка привезла от своих друзей из Нисдена. Проходя мимо стула, на котором сидит Хетти, Мартин полуобнимает ее за плечи, и она успокаивается. Вечер выдался не из легких.

Когда они ложатся потом в постель, Хетти говорит:

— Зря ты говорил о затухании прокреативной функции и о возрасте.

— Почему зря? Это же правда.

— Мне кажется, у них это больная тема.

Мартин надевает пижаму, которую приготовила для него Агнешка.

— Все-таки странно, когда нет первого блюда, — говорит он. — Чего-то не хватает. Надеюсь, они не слишком удивились.

Хетти говорит:

— Агнешка постаралась. Вместо разделанных гребешков купила живые. По-моему, нарочно. Любит утереть мне нос.

И Мартин отвечает:

— Перестань, Хетти, не надо сваливать свои промахи на Агнешку.

— А вот это мне не нравится, — говорит Серена. — Я не о том, что Мартин, вероятно, перестал соображать, кого ему надо поддерживать, а о том, что Хетти пересказала тебе его слова.