Линда Каджио: Неотразимый незнакомец

Он нахмурился.

— Мы же вместе спустились в лифте, разве не помните?

— Я имею в виду, в Англии.

— А!.. В Англии. Недавно. А вы?

— Только что прилетела. — И вот ей уже впору возвращаться. Ни подруги, ни здравомыслия нет и в помине. Лучше было сегодня утром вообще не вставать с постели. Тогда ничего этого не случилось бы.

— У вас… несчастный вид, — вымолвил он.

— О, нет, — возразила она с хрипотцой, раздосадованная, что ее проблемы, видимо, отражаются у нее на лице. Ее к нему, конечно, тянет, но выкладывать все как на духу она не готова. И опять она почувствовала прилив горячей крови к щекам. — Все отлично, просто я немного устала. Сегодня мы вылетели рано утром.

— Вот как? Почему же не захотели лететь ночным рейсом? — спросил он, вскинув брови. — Многие предпочитают лететь ночным, чтобы легче было адаптироваться к новой часовой зоне.

Лесли рассвирепела. Она слышала этот довод ото всех — кроме агента в бюро путешествий.

— Разумно прибыть на место вечером и сразу лечь в постель, как бы приспособившись к местному времени. А если вы прилетаете утром, то вам придется весь день провести на ногах, чтобы привыкнуть. Для меня это сущая пытка.

Он пожал плечами.

— Я сплю в самолете, поэтому всегда прилетаю сюда бодрым и отдохнувшим.

— Я тоже спала…

— Тогда и вы должны быть бодрой и отдохнувшей. И все-таки вам надо было лететь ночным рейсом.

Лесли стиснула зубы. Очевидно, он не понял юмора, и снова возвращаться к этому — пустая трата времени. Если кто-то и знает что-нибудь о потере времени — так это она, консультант по вопросам его организации. Такая уж у нее профессия.

Официантка принесла чай и кофе. Лесли шумно отхлебнула. Вкус был какой-то незнакомый, однако это не умалило бодрящего эффекта, который на нее всегда оказывал кофе. Она сразу почувствовала себя лучше. Этот Майк Смит, конечно, прав: лететь в Европу утренним рейсом — одна морока. Она обстоятельно продумала это путешествие, и все шло по плану, пока Гэрри не спутала все карты. Гэрри вечно непредсказуема в поступках — потому-то и интересно с ней дружить, — но на сей раз она проявила непростительную безответственность.

Лесли насупилась. Так можно всю поездку провести в мрачном расположении духа, зря потратить деньги, не говоря уж о времени. Гэрри сейчас обедает с тем, кого подцепила в самолете. В конце концов, это ее право.

И это единственное, что не мешало бы поправить, подумала Лесли.

Майк налил себе чаю и сделал глоток.

— Значит, вы взяли тур?

— И да, и нет. — Тело ее взмыло на три этажа, затем опять опустилось на землю, благодаря временному действию кофе против головокружения, вызванного самолетным синдромом. Она надавила пальцами на виски, бормоча: — Мы… Я… Мы присоединимся к группе в Шропшире.

— А! Парень из Шропшира! «По долинам Они и Клана, и прочих ручьев и рек, край для души желанный, спокойней не сыщешь вовек».

— Простите? — не поняла Лесли.

Майк уставился на нее так, словно перед ним сидела полная дура.

— Это Хаусман [1] Альфред Эдуард Хаусман (1859–1936) — английский поэт и ученый-латинист. Выше цитируется начало пятидесятого стихотворения из сборника «Парень из Шропшира» (1896). . Поэт. Он обессмертил Шропшир в своих стихах.

— А! Вообще-то я собираюсь осмотреть аббатство в Шрусбери.

Майк озадаченно сдвинул брови, поэтому Лесли пришлось назвать своего любимейшего персонажа популярной детективной серии.

— Брат Аларик, средневековый монах-сыщик… Сочинение Элиаса Петерсона.

— Не знаю, не слыхал…

Лесли почувствовала, что у нее снова начинает пылать лицо. В обществе этого человека она за час краснела столько раз, сколько не доводилось за все годы девичества. Почему она должна стыдиться того, что хочет своими глазами увидеть места, вдохновившие писателя на создание книг, которыми она восхищается? Это не смертный грех, Бога ради, нет! Но это подтверждало одно: она и мистер Любовь С Первого Взгляда имеют не больше общего, чем волк и карбюратор. И ему не следовало выпячивать то, что читать детективы — это ниже его достоинства.

Пришла официантка с обедом. Поставила перед ними тарелки Лесли взглянула на блюдо, скудно гарнированное двумя половинками жареных помидоров. Бекон на вид не внушал подозрений, но подгоревшие яйца имели желтки странного оранжевого цвета. Желудок ее опять начал судорожно дергаться, но на сей раз не от самолетного синдрома.

Майк тем временем с жадностью взялся за еду, нанизывая на вилку бекон вперемешку с яйцом.