Диана Машкова - Я хочу быть с тобой

Сердце нетерпеливо заколотилось. Она бросила пакеты на лестницу, достала из сумки расческу. Как могла, привела в порядок волосы, злясь на себя: ей предъявлено серьезное обвинение, ее разлучили с ребенком, за жизнь которого она готова отдать свою, а она озабочена тем, в каком виде предстанет перед глазами бывшего мужа? Но злость на себя не помешала ей довести начатое до конца.

Вадим увидел Аллу раньше, чем она его. Он подошел неслышно и, опершись плечом о стену подъезда, какое-то время наблюдал за тем, как она торопливо наводит марафет.

– Ой! – Алла вскрикнула, когда, оставив в покое пудреницу и румяна, заметила застывшего неподалеку Вадима.

– Привет!

Она видела, что он пытается скрыть улыбку.

– Привет…

– Я слышал твои шаги, а потом внезапно все смолкло.

– Устала, – тут же оправдалась она, – решила перевести дух.

– Я так и подумал, – он улыбался уже открыто. – Зря ты бросила спортзал.

– Ты о чем?

– Когда мы познакомились, ты могла каждый день ходить пешком на пятнадцатый этаж.

– Вадим, – Алла наконец взяла себя в руки, – тогда я могла что угодно.

– Почему?

– Потому что рядом был ты…

– Не говори ерунды! – он перестал улыбаться.

– Это правда, – она подняла с пола пакеты, – я даже квартиру решила купить, чтобы мы смогли познакомиться ближе.

– Алена, молчи! – Он со злостью выхватил из ее рук сумки и заторопился вверх по лестнице. – Ничего этого давно не нужно.

– Но я же говорю правду, – она не могла оторвать взгляда от его спины, такой родной и одновременно далекой, – без тебя это место перестало быть домом.

– Потерпи. Ты скоро уедешь.

– Куда?!

– Тебе лучше знать, – Вадим остановился у двери, дожидаясь, когда Алла достанет ключ и откроет.

– Объясни!

– Только этого не хватало!

– Мне страшно, – она подняла на него глаза, полные мольбы, – останься со мной. Пожалуйста.

– Алена, – он посмотрел на не сурово, – ты хочешь, чтобы я так и не вошел?

– Прости.

Он переступил через порог квартиры и с осторожностью вдохнул запах дома: словно боялся, что этот воздух может ему навредить. Снял ботинки, скинул и повесил на вешалку пальто.

– Надо же, как чисто, – Вадим занес пакеты в кухню, – не знал об этом твоем таланте.

– Убиралась не я, – Алла прошла вслед за ним, – это Лена.

– Кто?

– Я тебе говорила о ней по телефону! – Она устало опустилась на стул. – Мама Максимки.

– Кажется, я прослушал.

– Похоже на то.

На этот раз Вадим старался не отвлекаться от рассказа Аллы, но его взгляд постоянно цеплялся за знакомые жесты, родные черты и разрушал внимание. Наконец он нашел выход – стал любоваться не на Аллу, а на длинные сапфировые серьги, которые подарил ей на прощание. На фоне волос цвета вороного крыла сверкающие камни смотрелись очень красиво. Вадим почувствовал, что гордится собой. Почему Алла всегда отказывалась от украшений? Ей очень идет, появляется загадочность, женственность. Или дело вовсе не в драгоценностях? Просто что-то неуловимо изменилось в ней самой после того, как она освободилась от него и стала второй половиной Энди Маккея?

– Вадим, – она позвала его тихо, но он услышал, – ты где?

– Здесь, – он смущенно отвел взгляд, – я все понял. Кроме заявления старушки, у них ничего нет.

– Знаю.

– Так поезжай к ней! У тебя есть адрес.

– Не могу, – Алла вздохнула, – боюсь.

– Чего? – он с изумлением заглянул ей в глаза.

– Всего…

– Что за глупости!

– Раньше я тоже так думала, когда видела неуверенных в себе людей.

– А теперь?

– Теперь сама не чувствую почвы под ногами. У меня такое ощущение, будто все, что я делаю, неправильно.

– И давно это с тобой? – он смотрел ей в глаза, словно пытался прочесть ответ.

Алла хотела сказать: «С тех пор, как ты бросил меня», но побоялась, что он снова разозлится и сразу уйдет. Подсознание сработало вопреки ее воле: выдало свой вариант.

– Уже шесть лет.

– Понимаю, – лицо Вадима передернула болезненная гримаса, – назови адрес своей старухи. На всякий случай. Что там еще?

– Ничего…

Алла отвернулась, ее глаза наполнились слезами. Вытащила из сумки клочок бумаги, который передал ей следователь, и зачитала адрес Вадиму. Он даже не записал его, не пообещал что-то сделать – молча, из пустой вежливости, выслушал, и все.

– Я пойду, – он поднялся.

– Подожди, – Алла встала следом за ним, – пожалуйста, не говори моим родителям, что мы разводимся.

– Почему?

– Я не могу. Стыдно.