Мария Коваленко - Овертайм (СИ)

От чего?.. Она обняла себя руками, будто замерзала. Мерзла рядом с ним, но без него. «От чего?» — эхом повторил внутренний голос. Губы саднило от желания целоваться, тело ныло. Кому она врет?

Мужчина напротив выжидал. Он уже понял ответ. Знал его изначально.

— Смелее, — грустно улыбнулся, смакуя горький вкус поздней победы.

— Ты меня не простишь… — и пока он не успел спросить что-нибудь еще, сняла платье и шагнула в объятия.

Все изменилось в мгновение ока. Одно движение навстречу. Два вздоха в унисон. Сомнения прочь, и не ясно, что сильнее: желание или тоска, «хочу» или «не могу больше без…». Вот он. Вот она. Вот они… Тела сплелись, стоило лишь коснуться.

— Я так скучала, — беззвучно. Настя прижалась губами к мужской груди, выдохнула слова. А самой не верилось. Он. С ней. Спустя столько времени. Вопреки обстоятельствам и собственному решению.

Андрей вздрогнул. Сердце от поцелуя бухнуло в груди так, будто захотело вырваться. Разве ж прижимаются так равнодушные? Худенькие плечи опущены, ладошки ледяные, и лишь волосы шелковым каскадом струятся по груди и спине. Идеальные пряди. Руки так и тянулись растрепать их до полного беспорядка. Подхватить эту женщину на руки, толкнуть на одеяло и любить так долго, чтобы не осталось и следа от безукоризненной Барской. Но спешить нельзя.

— Дуреха ты моя, — сдерживаясь из последних сил, прошептал ей на ухо. Сжал в объятиях. Такая хрупкая, не раздавить бы от счастья.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — еле слышно прозвучала просьба. — Только не спрашивай ни о чем. Пока. Я расскажу после… Сама.

Он не спросил. Вместо этого освободил ее от остатков белья, бережно, словно фарфоровую, уложил на кровать. Послушная. Ожидающая. Застыл рядом, любуясь. Темнота, и лишь на изгибах тусклые блики от луны. Скулы, губы, ключицы, грудь… Руки, ласкающие тело. Маленькая ладошка, скользящая по бархатной коже все ниже, от пупка к развилке ног, подготавливая. Смело, без стеснения. Андрей зачарованно следил за каждым движением и чувствовал, как желание внутри начинает пульсировать. В паху ныло немилосердно.

— Потерпи секунду. — Пряжка ремня, наконец, поддалась, и мужчина непослушными пальцами потянул вниз брюки вместе с трусами. — Я уже скоро.

Одежду в сторону. Никаких границ. «Быстрее! Все к черту!» — кровь в жилах закипала. Ладони уперлись в кровать, и матрас прогнулся. Без скрипа. Слышен был лишь шумный вдох и тихий стон от соединения.

— Вот так-то лучше. Так идеально. — Таранов прошелся колючим подбородком по нежной коже груди, задержавшись на острых вершинках. — Ох, и получишь ты у меня сейчас за все выходки.

— Действуй, форвард. — Не дожидаясь, Настя ногами обняла его бедра. Впустила в себя глубже и чуть не задохнулась от забытого чувства наполненности.

— Тшш… Спокойнее, — Андрей, стиснув зубы, остановился на секунду. Каждый мускул на теле горел от напряжения. Настоящая ломка, и только бы не сорваться.

— Нет… Не надо спокойнее, — ногти впились в кожу на спине.

— Вообще, это я себе сказал. — Он буквально ввинтился в горячую плоть и, проклиная все на свете, резко вышел. Пытка. Ощущения с каждой секундой становились острее. Хоть пистолет к виску приставляй, чтобы не спешить. — Проклятие, Настя, я из-за тебя точно когда-нибудь сердечный приступ схлопочу, — и тут же быстрый выпад, заставивший обоих ахнуть.

Чтобы не разбудить ребенка в соседней комнате, двигаться приходилось осторожно и молча. Кусая губы, заглушая стоны поцелуями и шалея от восторга. Оба без устали балансировали на грани, толкаясь навстречу друг другу. Она до конца не верила, что сможет, он упрямо вынуждал разделить наслаждение.

На стене тихо тикали часы, но ни стрелок, ни циферблата видно не было. Безвременье. Утомленные и счастливые любовники в обнимку лежали на кровати, слушая этот перестук и собственное дыхание. Спать хотелось неимоверно. Расслабиться и до утра забыть обо всем.

— Напомни мне в следующий раз связать твои руки, — Андрей пристроил голову Насти на свое плечо и зарылся носом в макушку. — Я, между прочим, не железный. И так чуть диверсия не случилась.

— Но ведь у тебя все получилось… — она, как кошка, потерлась щекой. Тело плавилось от близости и наслаждения. Ни рук, ни ног не узнавала. Легкие, словно воздушные, они казались неродными, новыми.

— У меня как раз не могло не получится, — он сладко зевнул. — Мне и вприглядку хватило бы, а вот тебе… — неожиданно крутанулся, подгребая ее под себя. — Или ты все-таки практиковалась с кем-то, пока меня не было?