Анастасия Соловьева - Дом, в котором ты живешь

— Иза, выпиши, пожалуйста, какие-нибудь контрацептивы… — попросила я.

— Не только выпишу, но и дам на пробу. — Она порылась в ящике стола и достала таблетки. — Вот смотри — схема приема. — И снова углубилась в писанину, но вдруг поинтересовалась: — А он ребенка не просит? Булыжная сказала: у него нет детей, а лет ему уже сорок…

— Не просит. По крайней мере, пока…

— Ну и радуйся, что пока. А там видно будет! — подвела Иза итог разговору и начала о своем.

Речь конечно же шла об очередной пациентке. Ленка Власова такая. Иза знала ее сот-ню лет: пришла на работу молодым специалистом и чуть ли не на первом приеме — Ленка, восемнадцатилетняя студентка художественного училища, рыдала у нее в кабинете, узнав, что беременна. Иза уговорила ее рожать, за что Ленка ей до сих пор благодарна.

Она родила девочку и назвала Катей, потому что это имя нравилось Изе. А теперь Катя вышла замуж и тоже родила девочку. А Ленка как раз встретила свою главную любовь.

— Ну, вроде как ты. Только, в отличие от твоего Давида, он не новый русский. Художник-иллюстратор. Теперь представь: квартира — крошечная двушка. И в ней: зять, дочка, внучка и любимый муж. Бессонные ночи, теснота, крики.

Больше всего Ленка боялась двух вещей: навсегда испортить отношения с дочкой и потерять творческую форму. Решили снять квартиру.

— А я при чем?

— Так ты можешь сдать!

— Я?

— Им как раз в этом районе надо и окнами на север.

— Почему на север? — удивилась я.

— Чтобы в течение дня не менялось освещение. Ленка маслом картины пишет. Ну, позвать ее?

На Ленке были светло-голубые, почти белые, джинсы и бордовый свитер в стиле кантри. Лет я бы ей дала тридцать. А, между тем, она уже бабушка.

— Понимаете, — у нее был резковатый голос и слишком длинная челка, которую она то и дело откидывала со лба, — мы пробовали через агентство. Но им надо комиссионные заплатить. Это месячная стоимость квартиры. Нам не осилить.

— Оставь ключи, Марин, — попросила Иза. — Лена вечерком зайдет, посмотрит.

— А Давиду говорить? — окончательно растерялась я.

— Да какое его дело?! Квартира-то чья? А тебе лишние деньги не помешают…

В общем, к Изе я шла с одной проблемой, а вышла от нее с другой!

Дениса дома не оказалось. А жаль: можно было бы посоветоваться. За последнее время он стал совсем взрослым. Илюшка сидел в столовой и громко, на всю квартиру, повторял правило: «Прилагательные изменяются по родам…» Олег валялся в гостиной перед телевизором. Я присела рядом и некоторое время тупо пялилась в экран.

С кем поговорить? Мама ужаснется. Ее нервы не выдержат калейдоскопа перемен. Да и ничего конструктивного не предложит — одни эмоции.

Позвонила Аньке.

— А я болею. — Она грустно улыбнулась в трубку. — Простудилась.

— Температура?

— Сегодня получше. Я в магазин пошла. Возвращаюсь домой, а навстречу мне…

— Сомов?

— Кошка! Пушистая, черная с рыжими пятнами, а грудка и кончики лап беленькие. Подошла и трется о ноги. Я ее подобрала, и мы теперь вдвоем. Знаешь, как ее зовут?.. Астра! Кошка Астра! Она пестрая, как осенний букет, и красивая, как звезда!

Про квартиру Анька сказала, что попробовать стоит однозначно. Тем более приличные люди и через знакомых. Цена, правда, скромная. Квартиры в нашем районе дороже в полтора-два раза. Зато без хлопот и без риска.

— И потом, у тебя будет своя копейка! — Анька мечтательно вздохнула.

Едва я повесила трубку, как телефон затрезвонил:

— Дениса можно? — спросил бойкий девичий голос.

— Его нет. Что передать?

— Пусть перезвонит… — Она не договорила.

— Кому?

— Он знает! — И моя собеседница отключилась.

Ну и нравы в этом городе! …Вечером я проверяла тетради, долго возилась с ужином, набрала несколько абзацев новой статьи и уже перед сном решила устроить допрос Денису:

— Что у тебя за девица?

— Дашка что ль? — Он усмехнулся.

— Она звонила. Я забыла передать, извини.

— Да это без разницы, ма. Я все равно не стал бы перезванивать.

— Почему?

— Так надо! — ушел сын от ответа.

Надо ж, как все быстро! Недавно покупал подарки, а теперь не может даже перезвонить. Куда уходит любовь? Исчезает, как летучий газ. Или умирает под гнетом обстоятельств, порой совершенно незначительных. Я снова вспомнила про Ленку Власову. Нужно все-таки поговорить с Давидом. Такая скучная, прозаичная тема, не имеющая ни малейшего отношения к нам двоим. Вот так все и случается. Постепенно.

— Давид… — Я набрала номер его сотового.