Эрик Сигал - Сценарий счастья

Как нетрудно догадаться, телефона Сильвии там не оказалось.

Я приготовил своим девочкам особенный сюрприз. Эви всю жизнь мечтала побывать в Венеции. И я устроил нам поездку туда на целую неделю, перед тем как возвращаться домой. Эви была этим очень тронута.

Легендарный город с каналами вместо улиц превзошел все наши ожидания. Мы слушали музыку Джованни Габриэли в исполнении церковного хора собора Сан-Марко, а вечером того же дня — духовой концерт Альбинони, исполнявшийся под величественным куполом расписанной Тицианом церкви Санта-Мария делла Салюте.

От великого до смешного. На другой день, пересекая великую пьяцца, окрашенную закатным солнцем в пастельные тона, мы имели удовольствие услаждать свой слух «искусством» каких-то ветеранских ансамблей, фальшиво исполнявших самые избитые шлягеры в близлежащих кафе.

Я вдруг понял, что счастлив настолько, насколько может быть счастлив человек. Я импульсивно расцеловал девочек и обнял жену.

На следующий день мы пошли в театр «Ла Фениче». Этот классический оперный зал красного бархата первым в истории слышал волшебные звуки «Травиаты», что напомнило мне о моем первом «свидании» с Сильвией. Сейчас я долго стоял за последним рядом и смотрел на пустую сцену.

И тут я вдруг понял, что финальный занавес наконец упал. Моя героиня больше не ждет в кулисах, готовая появиться в театре моей памяти в тот момент, когда я меньше всего жду. Я больше не буду заложником времени. Финита ла комедиа.

Окончательный поворот совершился благодаря тривиальному, на первый взгляд, инциденту.

Эви была начисто лишена тщеславия. Ее мало заботило то, как она выглядит, — главное, чтобы было чисто и приятно на вид. Поэтому я был крайне удивлен, когда, выйдя из душа в номере отеля «Даниэлли», застал ее перед зеркалом во весь рост.

Она не сразу меня заметила и продолжала выгибать шею, пытаясь разглядеть себя сзади. Одновременно она щупала себя за талию, определяя толщину накопленного жирка.

Я понял, что у нее на уме.

— Прекрасно выглядишь, Эви. У тебя замечательная фигура.

Она покраснела.

— Я не видела, как ты…

Она осеклась, но быстро перешла к сути дела.

— Мэтью, не надо меня утешать. Я знаю, что чересчур увлекаюсь спагетти.

— Ничего подобного!

— Я поправилась почти на два с половиной килограмма.

— А я что-то не заметил… — с любовью возразил я.

— Зато я заметила. Надо срочно что-то делать, пока еще не поздно, Завтра же с утра начинаю бегать трусцой.

— Где это ты в Венеции будешь бегать?

Мне сказали, что на рассвете площадь Сан-Марко — все равно что пруд в Центральном парке. Там все бегают. Побежишь со мной?

— Конечно.

В шесть часов утра я заставил себя встать, быстро проглотил чашку черного кофе и потащился на пьяцца, где уже считали круги несколько разноперых фанатов фитнеса — все, конечно, американцы — в кричащих спортивных костюмах и дорогих кроссовках.

Я пыхтел рядом с Эви. На ее потном лице было выражение решимости. Она меня действительно любит, подумал я. И хочет сохранить привлекательность. Она не желает стареть. Ей невдомек, что одна из ее самых милых черт — это то, что ее красота от времени не тускнеет.

И я стал представлять себе, как мы вместе состаримся. Надо сказать, эта перспектива меня не только не огорчала — она меня откровенно радовала. Иными словами, я наконец прочувствовал разницу между пылкой влюбленностью двадцатилетнего юноши и зрелой любовью взрослого человека, которая размеренно и мощно завладевает всем его существом.

Такого рода чувство долговечно, потому что умеет адаптироваться к переменам. Свою жену я мог представить себе с седой головой. И я знал, что, когда совсем облысею, Эви все равно будет меня любить.

Зрелая страсть не есть нечто застывшее — она есть движение вперед.

И я вдруг понял, что Сильвия, подобно рельефным изображениям нимф на греческих амфорах, ни капли не изменилась в моем воображении с того момента, как я видел ее в последний раз. В моих мечтаниях она осталась навечно юной.

Могла ли такая реальная Эви конкурировать с идеальной, не страшащейся времени Сильвией? Неизменной? Неменяющейся?

И тут мне пришла в голову странная мысль.

Что, если вопреки всякому здравому смыслу я уже встретил Сильвию? Встретил и не узнал?

Ведь я искал высокую, стройную красавицу двадцати пяти лет. А у нее, наверное, уже взрослые дети. Черные волосы подернуты серебром, лицо тронуто морщинками… И возможно, как и Эви, она немного округлилась в некоторых местах.