Эрик Сигал - Сценарий счастья

— Она была необыкновенная, правда?

Не дожидаясь моего ответа, он опять повернулся и зашагал дальше.

Да, Нико. Она действительно была необыкновенная.

Пошел дождь. Я поднял воротник и даже не заметил, как вымок до нитки.

Я прошел к Ист-ривер и стал бесцельно бродить по набережной. Закаленные бегуны пробегали рядом со мной в обоих направлениях, упиваясь своим мазохистским наслаждением. Я продолжал шагать. Сердце у меня ныло.

Прошло почти два часа, когда меня наконец осенило: я впервые за двадцать лет свободен. Окончательно. Преследовавших меня призраков больше нет.

Спустились сумерки. Я вдруг услышал, как надрывается мой пейджер. Я пошарил в кармане и прочел короткую фразу на дисплее: «Тебя ждет жена».

Наконец, мокрый и промерзший насквозь, я вставил ключ в замок и открыл дверь. Ступив внутрь, я сразу услышал звуки фа-мажорной сонаты Брамса. Играла моя любимая Эви. Обхватив инструмент и глядя в окно, она целиком отдалась музыке. Она сидела ко мне спиной.

Как обычно, фортепианный аккомпанемент звучал из динамиков. Эви играла так сосредоточенно, что не заметила моего появления. И только когда я выключил проигрыватель, она сообразила, что я пришел. Эви подняла голову. Не дожидаясь, пока она что-нибудь скажет, я поднял палец к губам, призывая к молчанию.

Она беззвучно смотрела, как я иду к полке и беру ноты Брамса. Партию фортепиано.

Я сел за рояль, включил свет и стал листать ноты, ища то место, до которого она уже доиграла. Затем повернулся к ней и тихо сказал:

— С цифры сто девяносто четыре?

Она недоуменно кивнула.

Медленно, робко я начал ей подыгрывать.

Это оказалось нелегко, пальцы не слушались. Но пусть неуклюже, я все-таки играл. Я начал следующую тему. Один. Эви взмахнула смычком и сыграла ответный пассаж. Потом мы заиграли вместе и объяснились друг другу в любви посредством Йоханнеса Брамса.

Произошло чудо. И одновременно это было что-то очень естественное. Мы воссоединились в музыке. Продолжая играть, я стал думать, что вдруг позволило мне выйти из своего звукового плена. Точнее — беззвучного. Отчего я вдруг снова обрел голос. И запел.

Мы с чувством выдержали грандиозный финальный аккорд.

— Эви… — начал я. Она перебила:

— Давай сыграем вторую часть.

Она начала медленное пиццикато, перешла к тягучим плачущим нотам, перекрываемым моей партией, которая словно обнимала мелодию виолончели звуками рояля.

На какой-то миг во всем мире осталась звучать только одна мелодия — гармония наших отношений.

— Эви, я всегда тебя любил, — тихо сказал я. — Понимаешь, всегда! С того дня, как мы познакомились в университете. Только я был тогда слишком робок, чтобы тебе в этом признаться. Иногда, когда мы играли, я пробовал выразить это в музыке.

— Я знаю, — кивнула Эви. По ее щекам текли слезы. — Если б ты только расслышал, как я тебе отвечаю, ты бы меня ни за что не отпустил.

— Но ведь теперь это уже неважно, правда? — спросил я.

— Да, Мэт, — прошептала она. — Теперь мы вместе, а все остальное не имеет никакого значения.

Следующая часть была аллегро пассионато.

Эскалоп (ит.).

Имена известных американских комедийных киноактеров немецкого происхождения братьев Маркс.

Персонажи романа Э. Сигала «Премия