Джоджо Мойес - Ночная музыка

– Байрон, – прошептала Изабелла и поцеловала Байрона еще раз, позволив его израненным рукам обнять себя, чтобы он, проснувшись, мог произнести ее имя.

Она прилегла рядом с ним, оросив его грудь слезами благодарности – благодарности за то, что он есть, за то, что она снова любима, снова желанна. Изабелла чувствовала несказанное облегчение, что призрак Лорана больше не стоит между ними, что она не слышит доносившихся с небес упреков, не ощущает своей вины. Лоран больше не нависал над ней потусторонней тенью, как это было в случае с Мэттом.

Теперь рядом был Байрон. Байрон, и только Байрон.

Ведь человек сам выбирает себе право быть счастливым.

А когда спустя какое-то время она подняла голову посмотреть на Байрона, то неожиданно для себя обнаружила, что лицо его стало встревоженным.

– Тебе больно? – Она провела пальцем по его виску, наслаждаясь остротой новых ощущений.

Он не ответил. Синяк на его виске успел расцвести всеми цветами радуги.

– Я могу принести тебе обезболивающие. – Она попыталась вспомнить, куда медсестра положила таблетки.

– Прости, – тихо обронил он.

– Прости? – удивленно повторила она, но он только покачал головой. Тогда она спросила, слегка отстранившись: – Простить за что?

– Я не могу. Прости.

В воздухе повисла длинная, тяжелая пауза.

– Ничего не понимаю. – Она села на постели.

Он немного помолчал и только потом заговорил тихим, запинающимся голосом. Было слышно, как за дверью тщетно надрывается телефон.

– Ничего не выйдет.

Я знаю, что чувствую, хотелось ей сказать. И знаю, что чувствуешь ты. И тем не менее эти слова были всего лишь парафразом заклинаний Мэтта.

– Это глупо. – Она силилась улыбнуться. – Почему бы нам просто не посмотреть… что получится?

– А ты действительно на это способна? Кинуться очертя голову и надеяться на лучшее? – Он пытался, чтобы слова его звучали небрежно.

– Я вовсе не это имела в виду.

– Изабелла, мы слишком разные. И ты знаешь, что это так.

Она уставилась на него непонимающим взглядом – на упрямую линию рта, на грустные глаза, упорно отказывающиеся на нее смотреть. И тогда она еле слышно спросила:

– Ты ведь знаешь, да?

– Знаю о чем?

Дети по-прежнему крепко спали.

– О Мэтте. – (Он вздрогнул, впрочем, ничего другого она и не ожидала.) – Так я и думала. Конечно, все, что я скажу, – лишь пустые оправдания. Просто в ту ночь отключилось электричество, и я напилась, и я чувствовала себя ужасно одинокой, да и вообще со дня смерти Лорана я еще никогда не была такой несчастной, ну и, положа руку на сердце, где-то в глубине души мне буквально на миг показалось, будто это именно то, чего я хочу.

– Ты вовсе не обязана мне объяснять…

В ее голосе появились отчаянные, яростные нотки.

– Нет, обязана. Потому что это случилось и было ужасной ошибкой. Не проходило и дня, чтобы я не сожалела об этом. Но то, что я совершила тогда, никоим образом не касается моих чувств к тебе.

– Я вовсе не обязан выслушивать…

– Нет, обязан. Потому что я совсем не такая. И я не привыкла разбрасываться своими чувствами.

– Я не хотел…

– Вот что я тебе скажу. До Лорана я вообще ни разу ни с кем не спала! Когда он умер, мне было тридцать шесть, и за всю свою жизнь я спала с одним-единственным мужчиной… Иногда мне и самой становилось смешно… Мэтт…

– При чем тут Мэтт?! – Его голос буквально взорвал крошечное помещение. Китти беспокойно заворочалась во сне, и Байрон поспешно сбавил тон. – Я знаю, что в ту ночь он приходил к тебе. Я был там. Ты ведь помнишь? Но я не стал тебя осуждать. Я никогда, пойми, никогда, тебя не осуждал. Просто Мэтт и его темные делишки – все это так или иначе маскировало правду.

– Правду?

Он тяжело вздохнул:

– Нет, ничего не выйдет.

– Как ты можешь так говорить? И вообще, откуда тебе знать?

– Изабелла…

– Почему ты даже не хочешь попытаться?

– Мне нечего тебе предложить. Ни дома. Ни финансовой безопасности.

– Меня это совершенно не волнует.

– Потому что у тебя это есть. Легко говорить, когда все есть. – (Она ждала продолжения.) – И я не хочу, чтобы через год ты стала смотреть на меня другими глазами… и изменила свое отношение ко мне… Потому что у меня нет ни гроша за душой.

Несколько минут они сидели в тишине. Наконец Изабелла нарушила молчание:

– Байрон, знаешь, что я вчера пережила? Такое, что и врагу не пожелаешь. Ведь вы с Тьерри могли погибнуть. – Она наклонилась к нему поближе. – Но вы не погибли. Вы оба выжили. Выжили. И вообще, за этот год я поняла одну очень важную вещь. Надо использовать любой, пусть даже самый маленький шанс, чтобы стать счастливым. – Она услышала, как Тьерри что-то бормочет во сне, но решила не обращать внимания. – Ты помог нам встать на ноги и двигаться дальше. Помог Тьерри, да, в сущности, им обоим… Ты вернул нам всем нечто очень важное. – Изабелла уже чуть не плакала. – То, в чем они нуждались. То, в чем я нуждалась. Не поступай так со мной, Байрон. Не отталкивай меня. Ну а все остальное совершенно неважно.