Даниэла Стил - Колесо судьбы

— Это может быть так просто, как ты пожелаешь. Нет же никаких причин, по которым ты не могла бы иметь и семью, и карьеру. Иногда потребуется немного ловкости, но все можно уладить с некоторой долей находчивости.

Расс улыбался жене, и осторожно, медленно в ее глазах стала расцветать улыбка. Ну конечно, есть же надежда, что он в этом прав, а если он прав… если… Ведь это было именно то, чего она хотела больше всего на свете: она хотела иметь и то, и другое. Многие годы она была уверена, что можно обладать только одним из двух… Но она хотела большего, чем только работа. Она хотела Расса, хотела ребенка — она хотела все… И вдруг та пустота, которую она ощущала последние месяцы, эта боль ушли…

— Я так горжусь тобой, любимая.

Она посмотрела на мужа, и слезы хлынули ручьями сквозь улыбку.

— Все будет просто прекрасно, а ты будешь выглядеть совершенно чудесно.

— Ха, — засмеялась она над ним, — я уже набрала шесть фунтов…

— В каком месте? — Дурачась и подшучивая над ней, Расс начал отыскивать эти лишние фунты, а Тана млела в его руках и смеялась.

Судья грузно проследовала к скамье, осторожно уселась, дважды резко стукнула молотком и продолжала утренний список дел, назначенных к слушанию. Ее бейлиф [5]в десять часов принес ей чашку чая.

Когда она поднялась со скамьи на полуденный перерыв, то еле дошла до своего кабинета. К этому времени роды задерживались уже на девять дней. Тана собиралась прервать работу две недели назад, но дома все было так хорошо организовано, что она решила работать до победного конца. В тот вечер муж подъехал к Сити-Холл, открывая дверь машины и улыбаясь ей.

— Как все прошло сегодня? — Гордость за нее явно читалась в его глазах, и Тана улыбнулась в ответ.

Это было чудесное время для них обоих, несмотря на эти дни задержки. Она радовалась возможности провести эти последние до родов дни наедине с ним, хотя, надо признать, ей становилось не по себе. К четырем часам пополудни ее лодыжки были похожи на фонарные столбы. Долгое сидение в суде причиняло ей неудобства, но больше ей нечего было делать. Она вздохнула:

— Ну, приговор вынесен. Я думаю, могу в конце недели оставить работу, появится ребенок или нет. Как ты считаешь?

Расс улыбался ей, пока они ехали домой в новом, только что купленном «Ягуаре».

— Думаю, это прекрасная идея, Тэн. Ты могла бы пару дней посидеть дома, ты же знаешь.

— Мечтаю об этом.

Но у нее не оказалось на это времени. Около восьми часов у нее пошли воды, и она в ужасе сообщила об этом Рассу. Она знала, что это должно было когда-нибудь произойти, но вдруг это случилось сейчас. В ней вспыхнуло всепоглощающее желание убежать, но бежать было некуда. Ее тело последовало бы за ней повсюду. Но Расс тут же понял, что с ней происходит, и принялся успокаивать:

— Все будет просто замечательно.

— Да откуда тебе-то знать? — взвилась Тана. — А что, если мне надо делать кесарево сечение? Господи, мне же сто лет, ради бога!

На самом деле ей было сорок лет и четыре месяца. Вдруг она взглянула на Расса и расплакалась. Она была в панике. Схватки начались, как только отошли воды.

— Тэн, ты полежишь немного здесь или поедешь в больницу?

— Хочу остаться здесь.

Он вызвал врача, дал стакан имбирного пива, врубил телевизор у кровати и улыбнулся про себя. Эта ночь будет для них великим событием, и Расс надеялся, что все пройдет хорошо. Он был уверен, что так и будет, и был в особенном возбуждении. Он настаивал на упражнениях по Ламазу для них обоих, и, хотя не присутствовал при рождении своих дочерей много лет назад, сейчас он хотел быть с Таной при рождении этого ребенка. Он обещал ей это, ждал с нетерпением и не мог дождаться.

Пять месяцев назад она прошла полное обследование, но они предпочли не знать заранее пол ребенка. Расс испытывал возрастающее чувство возбуждения и беспокойства за жену и дитя.

К полуночи Тэна ненадолго задремала и сразу же набралась сил и храбрости. Она улыбнулась ему, а он отсчитывал время схваток. В два часа он снова позвонил врачу. На сей раз им посоветовали ехать в больницу.

Расс взял из шкафа сумку, ожидающую уже три недели, помог Тане сесть в машину, выйти из нее у больницы и проводил в приемный покой. Она еле-еле шла, а схватки свели на нет всю ее храбрость, хотя его помощь чуть-чуть ослабляла боли.

Но эти схватки были чепухой по сравнению с тем, что ей пришлось вынести через три часа в предродовой палате. Она корчилась от боли на кровати, вцепившись в его руку, а он почувствовал, как паника нарастает в нем. Он не ожидал, что это будет именно так.