Даниэла Стил - Кольцо

— Мы встречались однажды, мистер Либман. В прошлом году.

— О, извините. — Пол вежливо улыбнулся. — Боюсь, память стала меня подводить.

Ноэль объяснил:

— Я друг Тамары. Я окончил Гарвард в прошлом году.

— Ах вот оно что! — Внезапно Пол все вспомнил, и улыбка исчезла с его лица. — Однако надеюсь, мистер Трипп, вы здесь не для того, чтобы говорить о моей дочери. Итак, чем могу служить?

Молодому человеку назначили эту встречу только потому, что он работает в столь уважаемой фирме.

— Боюсь, сэр, что не оправдываю ваших надежд. Я здесь именно для того, чтобы говорить о Тамаре. И о себе. Вам вряд ли понравится, что я скажу, но мне кажется, нам с самого начала следует быть откровенными.

— С Тамарой что-то случилось?

Либман побледнел. Теперь он вспомнил, окончательно вспомнил этого мальчишку. И тут же почувствовал, что ненавидит его до глубины души.

Но Ноэль немедленно успокоил его:

— Нет, сэр. Она в порядке. Можно даже сказать, что у нее все очень хорошо. — Он улыбнулся, стараясь скрыть нервозность. — Мы любим друг друга, мистер Либман, уже довольно давно.

— С трудом могу в это поверить, мистер Трипп, Дочь уже несколько месяцев даже не упоминает вашего имени.

— Думаю, она боялась вашей реакции. Но прежде чем продолжу, я должен кое-что вам рассказать, ибо, если я этого не сделаю, рано или поздно все так или иначе откроется.

Поэтому лучше объясниться теперь же. — Ноэль отвел взгляд и подумал: было сумасшествием прийти сюда. Полным безумием. Но приход в этот кабинет оказался едва ли не самым мужественным поступком в жизни Ноэля. — Двадцать семь лет назад ваша мать активно участвовала в деятельности организации, занимавшейся помощью беженцам здесь, в Нью-Йорке. — Лицо Пола Либмана окаменело, но Ноэль бесстрашно продолжал:

— Она подружилась с молодой немецкой девушкой, беженкой из Берлина. На этой девушке вы были женаты — совсем недолгое время, пока не обнаружили, что она беременна от своего мужа, погибшего при обороне Берлина. Вы ее оставили, развелись с ней, а… — он запнулся на мгновение, — а я — ее сын.

Напряжение, царившее в комнате, достигло предела. Пол Либман встал.

— Убирайтесь вон из моего кабинета!

Он в бешенстве указал на дверь, но Ноэль не двинулся с места.

— Я уйду, но прежде я должен сказать, что люблю вашу дочь, сэр, а она любит меня. И еще… — Он выпрямился в полный рост, даже Пол рядом с ним казался невысоким. — Знайте, что я имею по отношению к ней самые серьезные намерения.

— Вы осмеливаетесь намекать на то, что собираетесь жениться на моей дочери?

— Именно так, сэр.

— Никогда! Вы поняли? Никогда! Это ваша мать все затеяла?

— Вовсе нет, сэр.

Глаза Ноэля сверкнули, и Пол первый опустил глаза.

Словно некая искра пробежала между ними, и Либман не стал дальше развивать эту тему.

— Я запрещаю вам впредь встречаться с Тамарой.

На лице Пола смешались ярость и боль — старая боль, смягчить которую не смогло даже время.

Но Ноэль спокойно ответил:

— Я говорю вам, сэр, здесь и сейчас, что ни она, ни я не подчинимся вам. Придется вам смириться с этим.

И, не дожидаясь ответа, Ноэль развернулся и вышел. Он услышал яростный удар кулака по столу, но дверь за молодым человеком уже закрылась.

Получше познакомившись с Арианой, Тамара полюбила ее, как собственную мать. А на Рождество, когда Ноэль решил объявить об их помолвке, Ариана вручила Тамми подарок, тронувший девушку до глубины души. Ноэль был посвящен в тайну; мать и сын заговорщицки улыбались, пока Тамми разворачивала яркую бумагу. Вдруг прямо на ладонь Тамми упало бриллиантовое кольцо. Это был тот самый перстень, который много лет назад носила Кассандра.

— О… Боже мой!.. О… нет… нет!

Тамара в изумлении посмотрела сначала на Ноэля, потом на Ариану, стоявшую рядом с сыном, потом на широко улыбавшегося Макса и — заплакала, уткнувшись Ноэлю в плечо.

— Это твое обручальное кольцо, дорогая. Мать попросила подогнать его под твой размер. Ну-ка, примерь.

Но, надев кольцо на палец, Тамара снова разрыдалась.

Она знала историю этого кольца, и вот, принадлежавшее четырем поколениям, оно теперь стало ее собственностью. Оно пришлось как раз впору на средний палец левой руки; Тамми смотрела на него и поражалась искусной работе ювелира.

— О, Ариана, спасибо!

Но объятия породили только новые взаимные слезы.

— Все в порядке, дорогая, все в порядке. Теперь кольцо твое. Пусть оно принесет тебе счастье.