У миссис Хемсли Джемма работала три года. Она имела кров и стол плюс тридцать шиллингов в неделю на карманные расходы. Днем они с миссис Хемсли занимались воспитанием девочек Ханны, Гермионы, Хелен, Гортензии и Элис. Вечерами они с миссис Хемсли стирали, гладили, убирались, штопали и зашивали. Поначалу Джемма была вполне счастлива: маленькие девочки полюбили ее, а она их. Миссис Хемсли была щедра во всем, кроме денег, что, в общем, неудивительно, ибо денег было до смешного мало. Попробуйте прожить на вдовью пенсию и скудные подаяния бывших прихожан. Зато у нее всегда было в достатке советов и наставлений на все случаи жизни. Джемма упорно ими пренебрегала.
За те три года Джемма расцвела: налилась белым пышным цветом грудь, стройной и гибкой стала талия, бархатистой и нежной — кожа. Огромные глаза под тяжелыми темными веками смотрели мечтательно. Джемма жила, не имея ни сексуальных приключений, ни сексуального интереса. Как говаривала жена одного сельского врача жене другого: «Чего ты не знаешь, того тебе и не надо». В сущности, возразить нечего. Если Джемма предавалась девичьим грезам, то видела рядом с собой прекрасного рыцаря на белом коне, а кругом темный лес… или жаркая пустыня. Ее фантазии были романтическими, без тени эротики. Другие девчонки ее возраста тискались с парнями и вовсю целовались, а Джемма только мечтала. И вздыхала. Месячные у нее наладились быстро, но проходили очень болезненно. Ночами она не спала от болей. По этому поводу к ней даже вызывали на дом доктора. Он подробно расспрашивал ее о личной жизни и, выяснив, что парня у нее нет и не было, подверг ее внутреннему обследованию, которое стало для нее, как для всякой девственницы, пренеприятнейшим испытанием. А доктор почему-то был собой очень доволен. У Джеммы тогда впервые возникло чувство тягостного недоумения и смущения. Однако необходимость, ничего не поделаешь. Доктор прописал самый обычный аспирин. Боли прошли.
Спустя несколько месяцев зубной врач уронил в вырез ее летнего платьишка кусочек пломбировочной амальгамы и стал доставать его. Вновь Джемма испытала смущение… Ведь свою жену-ассистентку врач живенько отослал в кладовую за каким-то препаратом. К тому же Джемме показалось, что его пальцы снуют и щекочутся совсем не там, где надо.
Она про себя проклинала этих мерзких лекарей, а тело ночами вспоминало их руки. Теперь она жалела миссис Хемсли и твердо решила не быть под стать ей, не оказаться рабой собственного потомства. Жизнь не может быть такой примитивной, считала Джемма и с презрением смотрела на свое поколение, на этих потных и пошлых парней и девок с сальными взглядами и грязными руками. Она благодарила Бога, что у нее есть возможность избегать их компании, но страдала всякий раз, когда, купив в магазине обычный набор продуктов — чечевицу, овсяные хлопья, дешевую баранину, репу, брюкву (они всемером питались этим неделю, но если честно, еды было мало и троим) — выходила на площадь и слышала похотливые реплики и грубое ржание. Джемма привыкла к строгости и лишениям (воспитание бабки Мэй!), но не могла привыкнуть к хамству и пошлости.
Джемма знала, что не похожа на других. Ей очень часто говорили об этом в школе. И несмотря ни на что, Джемма была рождена как дитя любви и страсти. Этим стоило гордиться. Да, отцом ее стал случайный заезжий актер. Но чем лучше появиться на свет стараниями грязного потного батрака? Эйлин вообще ничего не знала о своем отце. Но лучше не знать ничего (а вдруг это был переодетый принц?), чем искать свои черты в испитой роже местного донжуана. Это уж точно.
Джемма хоть и была всегда благодарна за добро, но не могла довольствоваться им. У нее были честолюбивые замыслы, пока, правда, абстрактные. Ради них она мыла, чистила, скребла. Она просто выжидала. А потом записалась на заочные курсы стенографии.
И вот однажды теплым июньским утром Джемма вошла в «женское» агентство по трудоустройству, что на Риджент-стрит. В руках у нее был чемоданчик, на плече сумочка, в сумочке пять фунтов пятнадцать шиллингов и диплом стенографистки, полученный на заочных курсах. Чтобы стать обладательницей такого документа, Джемма провела в трудах не одну ночь, сжигая киловатты вдовьего электричества и терзая допотопную пишущую машинку усопшего викария. Только эту машинку и оставил бедняга своей жене на память, если не считать, конечно, Хелен, Ханну, Гермиону, Гортензию и Элис. Вот так и отправилась Джемма по белу свету в поисках счастья.
Читать дальше