Даниэла Стил - Перемены

— Мне жаль, что такое происходит с вами, Мел. — В конце концов однажды он пошел на примирение и протянул ей руку.

— Мне тоже. — Она устало улыбнулась после окончания передачи. Телохранитель все время стоял поблизости. Она постоянно чувствовала его присутствие, а по утрам, когда дети уходили в школу, дом, казалось, был полон полицейских. Это выводило Питера из себя, и они все время ссорились. Он почти привык к собственному телохранителю, но остальные казались ему «излишними».

— Как я понимаю, все их старания тщетны, — сказала она Полю.

Он печально посмотрел на нее.

— Знаете, я ведь завидовал вам.

— Я знаю. — Она улыбнулась. И она понимала почему. — Но вам, по крайней мере, не приходится бороться с этим.

— Я не представляю, как вы выдерживаете такое напряжение.

— Больше всего я беспокоюсь за детей… за собственных, за его… если что-нибудь случится хоть с одним из них, я никогда не прощу себе.

Это продолжалось уже целый месяц, и Мел всерьез начала подумывать, что должна уйти с работы.

Она еще ничего не сказала Питеру, чтобы заранее не обнадеживать его. Но пообещала самой себе, что, если в течение двух недель не поймают того, кто подложил бомбы, она уйдет.

Поль Стивенс с ужасом размышлял об этом:

— Если я могу хоть чем-нибудь помочь…

Она отрицательно покачала головой, пожелала спокойной ночи и поехала домой к своей семье, которая давно утратила прежнюю беспечность. Возле дома стояли полицейские машины без опознавательных знаков, а в доме каждый знал об опасности, которая с каждым днем подкрадывалась все ближе к ним.

— Как ты думаешь, они поймают его, мамочка? — спросил ее в тот вечер Мэтью.

— Я надеюсь на это, Мэт. — Она держала его на коленях, моля Бога, чтобы опасность не коснулась его… или любого из них… Она перевела взгляд с Пам на двойняшек. Марк отсутствовал. И в этот вечер Питер снова заговорил с ней об этом.

— Почему бы тебе не уйти с работы?

Ей не хотелось говорить ему, что она тоже начинает склоняться к этому.

— Я не из тех, кто бросает свое дело только из-за угроз. — Но ей в голову пришла другая мысль. — Что, если нам уехать?

— Куда?

Уже наступил июль, и она со вздохом подумала об этом, с надеждой глядя на Питера.

— Может быть, отвезти всех на некоторое время в Мартас-Винъярд? — В этом году она не арендовала дом, но, вероятно, еще могла снять его на несколько недель или какой-нибудь другой. Но он отрицательно покачал головой.

— Для тебя это слишком далеко. — Она уже была на четвертом месяце беременности. — И я совсем не смогу видеться с тобой. Почему бы не отправиться куда-нибудь поближе?

— Это лишит поездку всякого смысла.

Сама мысль об этом изнуряла ее, и она поражалась, сколько денег студия тратит на телохранителей, но они не скупились на нее. И, конечно, не их вина, что телохранители действовали ей на нервы. В то утро, когда она налила стакан молока для Мэтью, один из них попросил ее:

— Отойдите, пожалуйста, от окна. — Это, естественно, напоминало днем и ночью о том, что происходит, и об угрозе, нависшей над ними — А может быть, снова отправиться в Аспен? — Она почти без всякой надежды взглянула на Питера.

— Не думаю, что высота пойдет тебе на пользу.

— Но и напряжение тоже не на пользу.

— Я не знаю. Сегодня я подумаю об этом.

Она тоже весь день думала об этом. Ей вдруг захотелось убежать. Она уже месяц жила в этом кошмаре, и нервы у нее были на пределе. В тот день она пришла на работу, села за свой письменный стол, оставив телохранителя за дверью, но вдруг, подняв глаза, увидела режиссера, с улыбкой смотревшего на нее.

— Мел, у нас хорошие новости для вас.

— Вы посылаете меня в Европу на год? — Она улыбнулась, и ей в первый раз показалось, что ребенок шевельнулся. Они не упоминали в программе о ее беременности, опасаясь, что тот ненормальный, преследующий ее, причинит ей еще больший вред, если узнает об этом. Поэтому секрет, который она носила в себе, оставался невидимым под столом, за которым она сидела.

— Кое-что получше. — Он еще шире улыбнулся, и она увидела в зале Поля Стивенса, благожелательно смотревшего на нее.

— Вы передаете мою работу Полю.

Поль усмехнулся и утвердительно кивнул, а Мел засмеялась. В результате всех волнений последнего месяца они стали почти друзьями.

— Они поймали сумасшедшего, угрожавшего вам.

— Неужели? — Она широко раскрыла глаза, на которых тотчас заблестели слезы. — Значит, все закончилось?

Он кивнул, а ее охватила нервная дрожь.