Даниэла Стил - Голос сердца

В те первые дни работы на телевидении он испытывал постоянное раздвоение: ему хотелось быть с семьей и в то же время присматривать за сериалом, дабы быть уверенным, что тот на правильном пути и не искажается по прихоти редактора или режиссера. Билл никому не доверял и сам все контролировал: он расхаживал по павильону, волнуясь, как бы чего не случилось, присутствовал почти на всех трансляциях, без конца давал советы и к тому же успевал еще писать новые куски.

К концу первого года стало ясно, что Билл Тигпен никогда не вернется на Бродвей. Он был заворожен, пойман в ловушку, безумно влюблен в телевидение и собственный сериал. Билл даже перестал извиняться перед театральными друзьями и открыто признавал, что любит свое новое дело. В один из вечеров после многочасовой работы над новыми сюжетами, персонажами и идеями к предстоящему сезону он объявил Лесли, что ничем другим заниматься не желает.

Билл не мог расстаться со своими героями, актерами, хитросплетениями сюжета, лавиной трагедий, переживаний и проблем. Трансляции происходили пять дней в неделю, но даже когда у Билла в самом деле не было повода присутствовать в павильоне, сериал все равно заменял ему и пищу, и воду, и воздух, и сон. В группе были авторы, которые расписывали сценарий по дням, но Билл постоянно контролировал их работу. Он имел на это право, потому что был специалистом в своем деле, и никто из телевизионщиков не возражал. Он был великолепным профессионалом. Билл инстинктивно угадывал, что сработает, а что нет, что заинтригует зрителей, какие персонажи им понравятся, а какие они возненавидят.

Когда через два года у Билла родился второй сын, Томми, «Ради жизни стоит жить» завоевал два приза критики и «Эммии». Именно после получения первого «Эмми» телекомпания предложила перенести съемки сериала в Калифорнию. Руководству компании это показалось более разумным в творческом и организационном плане.

Билла эта новость обрадовала, чего нельзя было сказать о его жене Лесли. Она собиралась вновь начать работать, но уже не в качестве танцовщицы кордебалета на Бродвее. Пока Билл день и ночь писал о кровосмешении, беременности юных девочек и внебрачных любовных связях, она посещала балетные классы и теперь намеревалась преподавать балет в Джулиардской школе.

— Что ты сказала? — с изумлением уставился на жену Билл, когда воскресным утром они сидели за завтраком. Все у них складывалось хорошо, он прекрасно зарабатывал, ребята были замечательные — лучше не придумаешь. Так было до того утра.

— Я не могу, Билл. Я не еду.

Она кротко посмотрела на него. Такими же добрыми были ее большие карие глаза, когда он впервые познакомился с ней у театра. Лесли тогда было двадцать лет. Она была доброй, порядочной и скромной. Душевная, с выразительными глазами, застенчивая и тонко чувствующая юмор. В те первые годы они много смеялись и до поздней ночи разговаривали в арендованной мрачной и холодной квартире. Лишь совсем недавно Билл приобрел новые, прекрасные и очень дорогие апартаменты в Сохо. Он даже велел установить балетный станок, чтобы Лесли могла упражняться дома. И вдруг она говорит, что все кончено.

— Но почему. Лес? Ты хочешь сказать, что не желаешь покидать Нью-Йорк?

Билл, казалось, был озадачен, а она, с полными слез глазами, покачала головой, отвернулась на мгновение, потом снова посмотрела ему в глаза. От этого взгляда у Билла заныло сердце — в нем были гнев, разочарование, крушение надежд… Билл в ужасе задал себе вопрос, который еще пару месяцев назад не пришел бы ему в голову: а не разлюбила ли его жена?

— В чем дело? Что случилось?

«Как я мог это упустить? — спрашивал он себя. — Как я мог быть таким глупым?» — Не знаю… ты стал другим… — Потом она снова покачала головой, махнув длинными темными волосами. — Нет… я несправедлива… мы оба стали другими…

Лесли глубоко вздохнула и попыталась все ему объяснить. Прожив с Биллом пять лет и имея от него двоих детей, она считала это своим долгом.

— Мне кажется, мы поменялись местами. Раньше я хотела стать великой звездой Бродвея, выдающейся танцовщицей, а твоим желанием было лишь писать пьесы, наполненные «глубоким смыслом». И вот твоя мечта сбылась… — Грустно улыбаясь, Лесли подыскивала слова. — Ты стал писать коммерческие вещи и одержим этим. Последние три года ты думаешь только о своем сериале: выйдет ли Шейла за Джейка?.. пытался ли Ларри в самом деле убить собственную мать?.. «голубой» Генри или нет?.. лесбиянка ли Марта?.. бросит ли она мужа ради некой женщины?.. кто истинные родители Хилари?.. сбежит ли Мери из дома?.. будет ли она снова употреблять наркотики?.. является ли Хелен незаконнорожденной?.. выйдет ли она за Джона?