Сандра Браун - Уловка

— Почему ты не врезала ему прямо по самодовольной роже? — спросила она свое отражение. — Какого черта ты стояла там как чучело и проглатывала все это дерьмо?

Она освободилась от тугой заколки и тряхнула распущенными волосами — головная боль незамедлительно напомнила о себе.

— Потому что тебе нужно интервью, вот почему.

Она боялась звонить Лесу. Что она ему скажет? Ее босс принимал плохие новости, мягко говоря, без энтузиазма. Нужно было правильно выбирать выражения. Возможные варианты объяснений все еще крутились у нее в голове, когда она начала набирать междугородный номер. После многочисленных переключений через коммутатор «Телекса» она наконец услышала в трубке знакомый ворчливый голос:

— Да?

— Привет, это я.

— Вот так новости. А я уж начал думать, что тебя взяла в заложники банда местных угонщиков скота или вроде того. В любом случае очень мило с твоей стороны, что нашла время для звонка.

Сарказм. Да сегодня просто день сарказма. Энди приняла его с почти христианским смирением, как принимала любое настроение Леса.

— Прости, Лес. Я не звонила, потому что рассказать было нечего. Помнишь, пару месяцев назад ты упоминал, что в бессмысленных междугородных звонках нет необходимости?

— Но ведь это не касалось тебя, Энди, детка, — ответил он уже более мягко. — Как там дела в коровьем краю?

— Не так, чтобы очень хорошо. — Она в напряжении стала тереть лоб. — Первые несколько дней никуда меня не привели. Все, что мне удалось накопать из достоверных фактов — на ранчо велись какие-то работы по благоустройству территории. Это все. Это и еще то, где Лайон Рэтлиф, сын генерала, обедает, когда приезжает в город. Сегодня я имела удовольствие познакомиться с этим джентльменом.

Энди уставилась себе под ноги, вспоминая не то, с какой ненавистью он говорил с ней перед выходом из кафе, а как он посмотрел на нее, когда их глаза впервые встретились. Она не чувствовала себя так в присутствии мужчины с тех пор, как… она никогда не чувствовала себя так в присутствии мужчины.

— И что? — нетерпеливо протянул Лес.

— О… да… ммм… это будет непросто, Лес. Он упертый, как мул. Невозможно разговаривать. Упрямый, грубый, бестактный.

— Звучит так, будто он и впрямь милашка. — Лес засмеялся.

— Он был отвратителен. — Она бездумно стала трепать тесемку на черно-красном покрывале, которым была застелена кровать. — Я вообще больше не уверена, что нам стоит продолжать, Лес. Может, лучше закончить с этим? Что, если старый генерал и правда слишком болен? Информация о его здоровье может быть неточной. Возможно, он не в состоянии выдержать серию длительных интервью. Вполне вероятно, он не может даже говорить. Что скажешь, если я сдамся и просто вернусь домой?

— Энди, детка, что там с тобой происходит? Твой мозг совсем спекся на техасском солнце?

Энди могла до мелочей представить его в этот момент. Вот он опускает с письменного стола обутые в мягкие пушистые тапочки ноги и придвигает кресло ближе, упираясь локтями в замусоренную поверхность своего рабочего места — самая «серьезная» поза. Очки в роговой оправе либо подняты наверх, венчая растрепанные рыжие волосы, либо он снял их и положил среди переполненных пепельниц, конфетных фантиков и служебных записок недельной давности. Если бы она сейчас была там, а не в тысяче миль от него, она стала бы жертвой пронизывающего взгляда его голубых глаз. Даже через трубку она ощущала, как они буравят ее насквозь.

— Ты ведь не дашь какому-то бугаю с дурным характером встать на твоем пути, м? Детка, ты ведь проходила через вещи похуже, много хуже. Помнишь те протесты с громилами из профсоюзов? Они угрожали нашему фотографу дубинками, а через десять минут готовы были с рук у тебя есть. Конечно, они все хотели тебя. Ты ведь у нас такая горячая, какой мужчина с…

— Лес, — устало сказала она, — прошу тебя.

— Прошу тебя что? Мне бы хотелось, чтобы ты сказала: «Пожалуйста, Лес, в любое время».

Энди, Лес Трэппер и Роберт Малоун начинали карьеру вместе в небольшой телекомпании. Лес продюсировал новости, Роберт был репортером, Энди вела вечерние выпуски вместе с близоруким болваном, который работал в компании с момента ее появления и которого именно по этой причине у начальства не хватало духа уволить.

Даже после их с Робертом женитьбы дружба между ними тремя никак не пострадала. Когда ее мужа наняла корреспондентом крупная телесеть, большую часть времени он стал проводить вне дома. Лес скрашивал ей долгие часы одиночества, но всегда только в качестве друга. Она живо помнила ту ночь, когда Лес неожиданно нагрянул к ней и сообщил, что Роберт погиб в Гватемале, где делал репортаж о землетрясении. Лес укрывал ее от мира много недель, взяв на себя все те мрачные обязательства, с которыми тогда она была не в силах справиться. Месяцы после смерти Роберта он был ей щитом, оберегавшим от общения с внешним миром. Ему удавалась роль защитника. С тех пор они оставались хорошими друзьями и стали вместе работать на «Телекс». Она слишком хорошо знала его, чтобы принимать какие-то скабрезности всерьез. У Леса всегда, абсолютно всегда, была женщина или даже женщины — в множественном числе.