Синтия Виктор - Единственная

— Может быть, но уж, во всяком случае, не трусливый цыпленок вроде тебя, — поддела она его.

— Я не цыпленок, — твердо ответил он, — но и не идиот.

— Если ты и в самом деле не боишься, докажи. — И полным озорства голосом Карлин произнесла магические слова: — Давай, я вызываю тебя.

Бен почувствовал, что краснеет. Карлин Сквайр вывела его-таки из себя, другим способом она не могла заставить его пойти на такое безумство. Воровать опасно, глупо и скверно. Он знал, что нужно не останавливаться, идти домой и не обращать на нее внимания весь оставшийся день. Нет, всю оставшуюся жизнь. Но в воздухе повисли слова: «Я вызываю тебя». В их бесконечной войне эти три слова были самым действенным оружием.

— Я сделаю это потому, что я так хочу, а не потому, что ты заставляешь меня, — огрызнулся он, входя в магазин Дэлримпла.

Его злость на Карлин смешалась с чувством вины, когда он увидел, как Джейкоб Дэлримпл подметает позади кассы и, соответственно, не видит его. Бен очень медленно направился в дальнюю часть помещения, где на полу была устроена огромная выставка моделей грузовиков и легковых автомобилей. В последний раз оглянувшись через плечо, чтобы проверить, не наблюдает ли за ним мистер Дэлримпл, Бен протянул руку, вытащил из кучи одну из машинок и, не глядя, засунул ее в карман.

И только спустя несколько минут, когда он, уже выйдя, взглянул на ярко-красный грузовой «мерседес», зажатый в правой руке, почувствовал греховное наслаждение от содеянного. «И все же это отвратительно, я больше никогда не сделаю такого», — молча поклялся он мистеру Дэлримплу. Но какое же удовольствие видеть, как Карлин усердно старалась скрыть свое удивление. Наташа с ужасом наблюдала за ними, уверенная, что через несколько секунд Карлин и Бен снова начнут препираться друг с другом.

— Пойдем, Карлин, — умоляюще попросила она до того, как подруга придумает еще какую-нибудь гадость. — Пойдем поиграем. — Наташа потянула Карлин на дорожку, ведущую ко входу в дом, зная, что Бен собирался еще на час остаться внизу поиграть в баскетбол с соседскими ребятами.

— Сегодня не могу, — ответила Карлин, отведя наконец глаза от победоносного лица Бена, — мы с папой пойдем в зоопарк, но я поднимусь с тобой наверх.

Девочки вошли в дом, а Бен с сомнением посмотрел им вслед. Отец Карлин уже несколько недель сидел без работы, и, по-видимому, предполагалось, что он будет больше заниматься дочерью, водить ее куда-нибудь. Но до сих пор этого как-то не замечалось. «А какое мне дело, — подумал Бен, направляясь на площадку. — Он вообще чудной, этот Джей. Т. Сквайр».

Сквайры и Дамироффы были большими друзьями и почти каждый уик-энд вместе отправлялись играть в боулинг или шли в китайский ресторан. Но Бен никогда не мог понять, что интересного находили в этом общении его родители. Джей. Т. всегда рассказывал длинные хвастливые истории, выставлял напоказ смешные цветастые галстуки и новые сапоги с отворотами, но, кажется, никогда не работал дольше нескольких месяцев подряд и никогда не сдерживал данных дочери обещаний.

Бен был уверен, что, когда он придет домой после баскетбола, у них в гостиной Карлин будет играть с Наташей в «Сожаление» или какую-нибудь еще глупую девчачью игру. На несколько секунд ему стало жаль Карлин, но он вспомнил, как сильно ненавидит ее.

— Я пришла, — крикнула Карлин, входя в квартиру.

Как всегда, раздвижная кушетка в гостиной, на которой она спала, была сложена, одеяла убраны и все приведено в порядок. Лилиан приходилось обходиться небольшими деньгами, но она очень старалась, чтобы квартира выглядела уютной и аккуратной.

— Привет, детка, — отозвалась из кухни мать, — иди сюда, у меня какао и шоколадные булочки, все еще горячее.

Не сняв пальто, Карлин вошла в кухню.

— Объедение, — она взяла одну из булочек, остывавших на подносе, и подула на нее, прежде чем откусить, — но у меня мало времени. Зоопарк закрывается в половине шестого, значит, у нас с папой всего пара часов. Там появилась маленькая зебра, ей всего две недели, и ее выводят погулять каждый день около четырех, так что нам нужно спешить. — Карлин прервала свой возбужденный монолог, чтобы сделать глоток какао; опуская чашку, она взглянула на мать. — В чем дело, мама? — спросила Карлин глухим голосом, так как рот ее был полон.

Прежде чем Лилиан успела что-нибудь ответить, вошел отец. Карлин окинула взглядом его наряд: выходные серые шерстяные брюки и ярко-синяя куртка, удачно дополненная тщательно завязанным галстуком в красную и серую полоски. По-видимому, он только что побрился, потому что, когда подошел к дочери, она почувствовала запах «Олд спайс».