Фред Стюарт - Золото и мишура

Артур несколько секунд внимательно изучал перепуганное лицо Джеффри.

— Я верю вам, Джеффри, и если честно, вам мозгов не хватит кого-нибудь убить. Если вы согласитесь сотрудничать с властями штата и поможете предъявить обвинение Билли и Найджелу, вам скостят срок за оказанную помощь.

Джеффри поднялся с кресла.

— Вы никогда не сумеете ничего доказать касательно Билли и Найджела. Не получится. Они слишком умные. И если я только пальцем против них шевельну, Бог знает, что они сделают с одним из моих детей. Нет, Артур, у меня остался только один выход. А в тюрьме я и одного дня не намерен проводить.

Легким движением он поднял сделанный из металла и кожи стул и изо всей силы швырнул его в стеклянную стену позади своего рабочего стола. Стекло разлетелось на мелкие осколки. Внезапно сильный ветер ворвался в кабинет.

— Джеффри! Ради Бога! — Артур рванулся вокруг стола. Джеффри отбросил стул и оказался сейчас на краю зияющего проема, взглянул с высоты пятидесяти восьми этажей вниз. Ветер ерошил его волосы, трепал одежду. Он чуть-чуть замешкался, однако этого Артуру оказалось достаточно, чтобы схватить его за руку.

— Пусти!

— Назад!

— Я не намерен отправляться в эту чертову тюрягу!

Они поборолись некоторое время напротив разбитого окна. Артуру удалось завалить Джеффри и они, сцепившись, катались по полу, норовя ударить друг друга. Тут внезапно Артур обнаружил, что находится рядом с зияющей дырой. Всегда боявшийся высоты, он на мгновение заглянул вниз и увидел Монтгомери-стрит. Машины с такой высоты казались не больше муравьев.

Тут Джеффри изловчился и оттолкнул его.

— Извинитесь за меня перед Клаудией! — крикнул он и выпрыгнул из окна. Артур видел, как над ним промелькнуло тело Джеффри — с зажмуренными глазами, с открытым в последнем крике ртом.

Крик отдалялся подобно свистку ушедшего в тоннель поезда.

И наступила тишина.

Она казалась Спящей Красавицей. Так думал Артур, сидя в частной больничной палате на стуле возле постели. Он нежно взял ее правую руку.

— Ты должна выздороветь, Клаудиа, — мягко сказал он. — Врачи говорят, что мозг должен сам лечить себя. Они больше ничем не могут тебе помочь. Уже три дня. Пожалуйста, проснись же.

Она дышала глубоко, глаза ее были закрыты. На мониторы выводилось биение сердца и мозговые импульсы, и приборы монотонно жужжали в изголовье кровати. В нос Клаудии была введена трубка для внутривенного питания.

— Ты должна проснуться, — продолжал Артур. Врач рассказал ему о теории, согласно которой больные, находящиеся в состоянии комы, могут слышать обращенную к ним речь, даже если не реагируют на слова. Были даже случаи, когда такие разговоры выводили людей из состояния комы. И потому Артур был уверен, что стоило попытаться. — Ты всем нам очень нужна, Клаудиа. Ты ведь последняя из Коллингвудов. Джеффри умер, Ирен распродает драгоценности Эммы, чтобы как-то расплатиться с Билли Чингом и Найджелом. Она и остальная семья согласны передать ранчо штату Калифорния, так что все кончилось: Билли и Найджел проиграли. Мы победили их, Клаудиа, так что, пожалуйста, пожалуйста, проснись.

Клаудиа не шевельнула ни единым мускулом.

— Не знаю, можешь ли ты слышать меня, — продолжал Артур, — но у меня есть и эгоистическая причина желать, чтобы ты проснулась, и не только потому, что ты хорошенькая женщина и важный для меня клиент. — Он вытер глаза. — Господи, глупо, конечно, так вот говорить об этом. Понимаешь, Клаудиа, я влюбился в тебя. Наверное, объясняться сейчас в любви — это своего рода сумасшествие, но что я могу еще сказать? Я считаю тебя потрясающей женщиной, и я так хочу тебя. Да и Джилберт со мной согласен, считая, что ты великолепная. Вот как у меня все повторяется. В Кати я влюбился за десять минут, а в тебя влюбился и того меньше, минуты за две. Поэтому, если ты можешь слышать меня, поверь, что я буквально с ума схожу по тебе.

Открылась дверь, и появилась медсестра.

— Как она? — шепотом поинтересовалась она, входя в палату.

Он пожал плечами.

— Все по-прежнему. Не знаю… Я чувствую себя таким раздавленным.

Сестра подошла к постели с другой стороны.

— Требуется какое-то время, — сказала она. — А теперь у нас водные процедуры, мистер Стивенс.

Не отрывая глаз от Спящей Красавицы, Артур поднялся.

— Доброй ночи, Клаудиа. Вернусь завтра. И помни, что я сказал тебе: ты должна бороться.

— Вы хороший друг, — сказала сестра.

— Ага, а хотел бы быть не только другом, — вздохнул он.