Генри Хаггард: Она и Аллан

Мне нравится перечитывать истории о Древнем Египте, поскольку искренне восхищаюсь этой землей и ее историей. Возможно, их корни лежат в происшествиях и снах. Я снова и снова перечитываю латинских и греческих авторов в переводах, поскольку с сожалением вынужден признать, что не владею этими языками. А вот современные книги меня не привлекают, хотя время от времени я читаю их в поездах и даже иногда восхищаюсь такими экскурсами в поэзию и нереальный мир.

Так получилось, что чем больше Гуд настаивал на том, чтобы я прочел эту книгу, тем больше я считал, что не хочу иметь ничего общего с подобной литературой. Однако, проявив настойчивость, он однажды пришел в десять часов вечера и сел рядом со мной. Я отвлекся от своего любимого занятия — изучения египетских иероглифов в уютном уголке комнаты. Мой друг пытался привлечь мое внимание с помощью краткого и таинственного слова — «Она».

Я открыл книгу, и первое, что увидел, был рисунок женщины в вуали. Ее вид заставил мое сердце замереть, так болезненно он напомнил мне об одной женщине в вуали, которую однажды мне посчастливилось встретить на своем пути. Я перевел взгляд с рисунка на подпись. Это был город Кор! Сколько бы женщин на земле ни носило вуаль, но двум Корам нет места под солнцем.

Затем я вернулся к первой странице и стал читать. Это случилось осенью, когда солнце восходит около шести утра, но миновал целый день, прежде чем я закончил или, лучше сказать, проглотил всю эту книгу...

Что случилось со мной? На страницах этой книги (не говоря о старом Биллали, который часто врет, например, говоря мистеру Холли, что в течение многих поколений ни один белый человек не был в его стране, и об этих мрачных людоедах, подлецах амахаггерах) я снова столкнулся лицом к лицу с Той-которая-повелевает или с Той-чье-слово-закон, что в ее случае одно и то же. Да, это была Айша, любимая, таинственная, переменчивая и властная!

Эта история более чем пронизана моим общением с таким таинственным, наполовину божественным созданием (хотя, я думаю, и достаточно безнравственным и аморальным), и все-таки это была настоящая женщина.

Основа ее характера, или характеров, поскольку в ее теле их было несколько, было то, как она сама говорила о себе: «Не одна, но много, не здесь, но везде».

Далее я нашел историю Калликрата, которую я поместил здесь как простую выдумку, изобретенную моим воображением. Мне Айша говорила о нем без энтузиазма, как о видном человеке, которому она была предана с юности и чье возвращение, к ее огорчению, она вынуждена ожидать. К моменту нашего прощания она призналась, что «любила только его одного» и «была предназначена ему священным выбором».

В книге я нашел еще кое-что, о чем и понятия не имел, например, об Огне Жизни с его фатальным даром «неопределенного существования», хотя я помню, что подобно гиганту Резу, с которым боролся Умслопогаас, она говорила о Кубке жизни, из которого отпила. Этот напиток мог быть предложен и мне, если я бы был политиком, преклонил колени и больше поверил в ее сверхъестественные намерения...

В завершение я увидел историю ее ухода. Признаюсь, я плакал, когда читал книгу, и все время думал, что она скоро вернется. Теперь я понял, почему она вздрогнула и даже задрожала, когда в моем последнем с ней разговоре я сказал ей, что, несмотря на всю ее силу, судьба может нанести ей один из самых страшных ударов. Дар предвидения предсказывал ей, что Правда говорит моими устами, хотя, и это самое ужасное, она не ведала, какое именно оружие может нанести этот роковой удар и когда и где настигнет ее судьба...

Я был восхищен и одновременно подавлен, но, как только я закрыл книгу, первым делом решил хранить молчание об Айше и наших с ней отношениях, поскольку был связан клятвой. И еще я понял, что не имею права уничтожать свой манускрипт в свете того, что уже было опубликовано. Наступит ли день, когда придется солгать, или нет — знает только судьба.

Я отдал книгу капитану Гуду без комментариев — и купил другой экземпляр!

В своих воспоминаниях я не открыл даже и части того, что представляет собой настоящая Айша. Множеством способов она злила и обманывала меня, поэтому я не смог постигнуть глубину ее натуры. Может быть, это моя вина, потому что с нашей первой встречи я почувствовал, что не верю ей, и она отплатила мне тем же, а возможно, у нее были свои причины хранить тайну. Конечно, ее характер, который она открыла мне, не похож на тот, что она показала мистеру Холли или Лео Винси или Калликрату, который, кажется, был единственным, к кому она обернулась всеми своими страстными чувствами.