Исай Калашников - Последнее отступление

— Полюбуйтесь! Сентарецкий берет взятки.

— Ты с ума сошел! — Серов вскочил из-за стола, шагнул к Жердеву. — Откуда ты взял? Что за чертовщину несешь?

— Деньги нашли в его столе. Подлец он!

— Замолчи! — Перед глазами Серова замаячило лицо Юлии, он тряхнул головой, потребовал: — Рассказывай.

— Возле комиссариата продовольствия толпа митингует…

— Где сам Сентарецкий?

— Его не видел. Толпа гудит: большевики хлебом торгуют, набивают карманы, смыться собираются. По рукам ходит список с номерами кредиток, полученных Сентарецким от купцов. Требуют сделать обыск в его кабинете. Я, дурак, согласился, думал — вранье. Беру из толпы три человека, идем в кабинет. Открыл я стол — лежат денежки, вот эти. И тут мне будто сердце подсказало, незаметно толкнул их в рукав. Больше ничего не нашли. Толпа разошлась. Стал я сличать номера кредиток со списком — точно, все совпадает. Вот, посмотрите сами. — Жердев бросил на стол пачку денег, смятый, захватанный руками лист бумаги.

Цифры действительно совпадали. У Серова потемнело в глазах.

Жердев бегал по кабинету, конец сабли колотился по каблуку сапога, руки были сжаты в кулаки.

— Гад, какой гад Сентарецкий!

— Сядь! — строго приказал Серов, покоробленный словом «гад», приложенным к имени Сентарецкого. Вся эта история вдруг показалась ему дикой, невероятной. Он знал Тимофея Михайловича, быть может, не хуже, чем самого себя. Но он знал и Юлию… Нет, все-таки нет! Там — другое. Главное, не давать волю подозрительности. Дай волю, внедрится, словно грибок в раненое дерево, источит сердцевину.

— Ерунда какая-то! — Серов брезгливо отодвинул бумажку и деньги, закурил. — Попробуем разобраться. Почему толпа собралась как раз в то время, когда в столе оказались эти деньги? Откуда взялся список с номерами?

— Это-то ясно. Купцы сунули взятку, номера переписали…

— Ясно, но не очень. Прими в самом деле взятку Сентарецкий, он был бы купцам куда полезнее в комиссариате, чем в тюрьме. Разве не так? А сам Сентарецкий? Получил деньги и преспокойно держит в столе… Стол был заперт?

— Нет…

— Вот видишь. Насколько я знаю, все важные бумаги Тимофей Михайлович хранит в сейфе — есть у него там железный купеческий ящик. Его вы открывали?

— Нет, не открывали. И правда, не такой уж он дурак, чтобы разбрасывать деньги где попало. — Лицо Жердева стало растерянным, он покусывал губы. — Что же это такое, Василий Матвеевич?

— Провокация, вот что. Скорей всего деньги подкинули. Надо нам присмотреться к работникам комиссариата. Займись этим, Василий. И постарайся разыскать Сентарецкого.

Сентарецкий пришел в Совет только поздно вечером. Он целый день пробыл в пригородных селах, весь пропах пылью и сухими степными травами. Серов смотрел на него, крупного, добродушного, неторопливого, и радовался, что не усомнился в нем ни на минуту.

— Что нового?

— Ничего особенного, Василий Матвеевич. Хлеб богатые мужики приберегают. — Сентарецкий погладил ладонью голый череп.

— Придется реквизировать. Это посложнее, чем взять налог с купцов.

— Воплей будет на все Забайкалье. Меньшевики надорвутся…

— Пусть вопят. Собака лает, а караван идет. Опасны не эти вопли… Послушай, ты много денег накопил? — улыбаясь, спросил Серов.

— Каких денег?

Серов рассказал ему о случае в комиссариате продовольствия. Сентарецкий брезгливо поморщился.

— Всех на свою мерку меряют.

Каждый день утром Артемка шел в типографию. Там он работал вместе с городским пареньком Кузей. Как бы рано Артемка ни пришел, Кузя уже сидел в наборном цехе, греясь у печки.

— Ты здесь ночуешь, что ли? — спрашивал Артемка.

— Не-е, просто я не такой засоня, как ты. Я раньше своей матушки встаю, — быстрой скороговоркой отвечал Кузя, крепче запахиваясь в большой ватник с плюшевым воротником. Вся его щупленькая фигурка тонула в этом ватнике. Из-под старенькой шапки, надвинутой на редкие белесые брови, поблескивали зеленоватые глаза.

От печки Кузя уходил неохотно. Ежился, вздыхал.

— Хозяин еще спит, наверное, в тепленькой постели, сны хорошие видит, а мы — работай. Ну его к чертям, посидим еще, Артем.

— В прошлый раз досиделись, чуть пе выпер…

— Ха! Если выпрет, думаешь, места не найдем? Найдем. Муторно работать так. У нас уж спина заболит, а он только встает и чаек начинает пить. Я видел, как он пьет чай. Густой, с сахаром, над стаканом пар поднимается. Блины у него на столе мягкие и сметана белая-белая.