Александр Грог - Время своих войн 1-2

— Это только те бабы, что жопное равноправие с педерастами захотели. Настоящей женщине этим местом думать не должно — всякие настоящие писями думают!

Оживляются — разговор для большинства пошел о понятном. Говорят едва ли не все разом…

— У России дремлющий запас прочности — справится! — вставляет Миша — Беспредел.

Враз умолкают, мухе не чихнуть, чтоб не обозначиться…

— Ты понял хоть, что сам сказал?

— Важно не только сказать умную мысль, — назидательно произносит Сашка — Снайпер, — но, сказав, понять ее самому с помощью умных людей!

— А сам–то? Ты–то хоть свое понял? — удивляется Миша — Беспредел Сашке — Снайперу.

Как все меняется! В обычном, кухонном — и про «мудаки Гайдары», и про «подонок Чубайс» — аргументацией не грешат, в голове все давно слежалось и утвердилось, теперь ни за что не выкорчуешь. Здесь же все размеренно, никто просто так не бросается словами: «Убить бы гада!» Слишком хорошо знают цену подобному слову. Но как же меняется все. Если кроме Лешки такое говорят, значит, окончательно вызрели. А если командиры не затыкают, значит, и сами… Аналогии со смутным временем уже аналогиями не кажутся. Но понятно, что не будет Минина с Пожарским. Средства информации закидают их грязью и «перессорят» между собой еще до того, как те сами придут к чему–то дельному.

Можно все еще наезжать в Москву — собирать информацию по высшим «уродам», и тем, кто обязан вести эти фигуры в момент кризиса — в некий час «Икс». Рисовать схемы, когда, при каких обстоятельствах можно прихлопнуть разом — не всех, не настолько наивны, но хотя бы зловредное и активнейшее большинство. С тихими, с кукловодами, понятно, возни больше… Но тихих, пусть тихо, казнят исключительно для воспитания других «тихих». Шумных же — на публику! Этих особо — так, чтобы вся шваль задумалась — стоит ли оно того? Разогнать по щелям на века… Чтоб не пытались ни в какой–то момент подсчитывать насколько завязли — предательство Родины в особо крупных размерах или еще нет? — внушились простейшей мыслью о неотвратимости наказания.

— С этими тихушниками сложнее всего, тут как блох вылавливать по всему слону! — злится Георгий, пытаясь составить хоть какую–нибудь схему. — Разом не прихлопнешь, а остальные, только щелкни одним, сразу разбегутся прожирать наворованное — попробуй ухватить!

Извилина не злится, он давно уже знает, что эту работу делать не им.

— Каким может быть пассивный протест против постоянного ограбления плодов твоего труда?

— Бросить работать?

— Это уже было.

— Запой!

— Это есть.

— Почему пассивный?

— Потому как активный на данном историческом отрезке невозможен. Разве что, напугать всех до усрачки — сейчас мы вам вымрем и посмотрим, что вы сами работать будете на наших сибирских нефтескважинах! Зовите своих марокканцев — они вам при минус сорок наработают!

— Так почему? — не сдается Леха.

— Без смены всей системы невозможно. При существующей же, добраться до грабителей, да и точно определить их, нет никакой возможности.

— Но почему? — упрямится Леха по своей «замполитовской» привычке.

— Потому как гидра! Не только во ста головах, но и каждая голова сама по себе хамелеон! Случись что — возглавит, перенаправит любые подвижки, да в конечном итоге еще и больше зажирует на этом…

— Давайте разом по немцу вдарим? — просит Сашка — Снайпер. — У меня должок — по наследству достался — никак не отдать…

— Развоевались! — неодобрительно говорит Седой.

— Мне немцев, если по честному, жалко — в кабалу попали. Им еще лет сто контрибуцию выплачивать, Израиль опять подал на пересмотр финансовых претензий, — сообщает Леха. — Оказалось, что втрое больше они во вторую мировую потеряли собственных материальных ценностей, да и проценты за годы успели нарасти. Германия так и этак, как не присматривайся, поставлена раком. Но! — указывает он, — но при этом умудряется держать тевтонский вид, поскольку по сегодняшним временам даже поставленному раком позволено хлебать пиво и отращивать живот. Платить им, платить, и еще и платить… А кто еще бюджет Израиля содержать должен?

— Шутишь? Вроде Израиля тогда и не было?

— Ты вслух такое не скажи в приличном месте — загребут!

— Во — бля! — бизнес делают! Тогда, может — чего канителиться? — одним разом и по евреям жахнем? — говорит Замполит, косясь на Извилину.

— Это куда? За средиземноморье?

— Нет, в самые их центры — Нью — Йорк, Лондон или по Кремлю.