Не выдержав натиска разбушевавшейся памяти, которая картинку за картинкой, слово за словом, чувство за чувством, вытягивала из моей головы, я присела на своё бревно и заревела, обнявшись с цветком. Возможности поплакать над могилой сестры у меня не было, так как со времени нападения вампиров решено было павших не хоронить, а кремировать, и позже развевать пепел над землёй тем самым отпуская душу в свободный полёт. Сожжение проводили в крематориях ближайших городов, что было само по себе достаточно опасно, ведь погибших нужно было сначала до крематория довезти и не составить им компанию… Но людская раса решила для себя, что такая последняя дань покинувшим этот мир должна иметь место, мы таким образом как бы доказывали и себе и врагам, что сражаемся не только за жизнь, но и за жизнь после смерти.
Меня никто не тревожил, спасибо огромное за это Максу и тем двум людям, которые приехали сюда с нами. Прошло минут двадцать, прежде чем я смахнула последнюю слезинку, тяжело вздохнула, грустно улыбнулась окружавшей меня природе, постепенно засыпавшей под натиском непогоды и скорого прихода зимы, встала и пошла по направлению к поселению.
Вернувшись на место смерти Эльзы, я положила на землю так похожую на неё розовую розу. Постояла в молчании, мысленно попросила прощения у сестры за всё, прикрыла глаза, тяжело вздохнула и снова открыла их, обратив чёткий немигающий взгляд на то место, где стояли Сильнейшие, скованные магией Великих. Вспомнила глаза Эрика, сколько сожаления в них было, вспомнила Его слова о прощении… Вспомнила глаза Августа и сколько злобы и ненависти он вылил на меня в тот День за несколько мгновений. Не в силах больше стоять здесь и погружаться в воспоминания, отошла на несколько шагов и окинула всё поселение взглядом.
Я стояла на поле битвы. Всё вокруг кричало о том, что здесь не так давно была пролита людская кровь. Меня обдувал промозглый ветер, обдавая мокрым снегом — середина октября выдалась не самой приятной и солнечной, хотя я люблю такую погоду, люблю, когда вокруг пасмурно и сыро.
Моё родное поселение номер тринадцать почти не пострадало внешне, руки Сильнейших не коснулись зданий, ведь они пришли тогда коснуться людей… Выстрелы и разорвавшиеся гранаты лишь частично отпечатались на фасадах домов и на поверхности земли. И хоть за эти два месяца кровь успели смыть дожди, прогнать ветра, но для меня на этом самом месте чуть ли ни табличка стояла с надписью «Здесь была Жуткая Битва». .
— Ана! — позвал меня Макс. Я обернулась в его сторону и еле улыбнулась. Мой друг подошёл ко мне и положил свою сильную ладонь на моё пока ещё хрупкое плечо, глаза его поблескивали, видимо, он сам проронил несколько слезинок в память об Эльзе и о тех людях, которые оставили здесь свои жизни.
— Погибших было не так уж много, Ана — произнёс мой брат — Семь человек…
— Семь человек! — в ужасе воскликнула я.
— Могло было быть и хуже, согласись… Всех, кого Сильнейшие покалечили в тот день, они же сами и перенесли к моему поселению сопротивления. Только Август не участвовал в этом. Я должен признать тот факт, что хоть твой Эрик и импульсивен очень, но всё же свои ошибки он признавать умеет…
— Он не мой Эрик, Макс. И я не хочу об этом говорить. Пожалуйста — я с мольбой посмотрела в глаза другу. Он кивнул, ничего не ответил, взял меня за руку и повёл обратно к машине. Я отчётливо помню, как много людей лежало среди павших в тот Роковой День, но многие не были мертвы! Господи, я задумалась над тем, что же было бы лучше для них — умереть или жить с воспоминаниями о том, что здесь произошло? Определённо, лучше найти в себе силы жить.
Я напоследок оглянулась на осиротевшие здания и на розу, которую оставила на осиротевшей земле.
Прощай моя любимая подруга. Ты всегда будешь в моём сердце вместе с моими родителями и Ильёй. Спи покойно.
Мы сели в машину, я прикрыла глаза, Макс нажал на газ, унося нас обратно в поселение номер тринадцать, но уже совсем не мирное.
Глава третья. Начало нового пути
Дни полетели за днями. Мы вернулись в тот день после поездки с кодовым названием «прощай прошлое» уставшими и изнеможёнными. Моральная боль во сто крат сильнее боли физической, так же, как умственный труд требует большего числа калорий, нежели физический. Когда плачет душа, порезы и синяки на теле совсем не беспокоят, потому, когда люди в попытке заглушить боль внутреннюю наносят себе увечья внешние, не достигают желаемого результата. Всё начинается с покоя в душе и внутреннего равновесия. Как и сказали мне Маги «никакая иная сила человека не может быть развита в отсутствии уверенности в силе духовной», так и сказал мне Макс. Прежде чем начать тренироваться, я должна была освободить себя от боли потерь, принять всё то, что произошло со мной и в будущем лишь совершенствоваться.
Читать дальше