Отар Чиладзе - И ВСЯКИЙ, КТО ВСТРЕТИТСЯ СО МНОЙ...

В романе немало таких мировоззренческих, философских парадоксов. Впрочем, не так уж редко эта парадоксальность — кажущаяся. Просто писатель берет большое и важное понятие и старается посмотреть на него с разных точек зрения. Он напоминает об относительности многих истин, что вовсе не отменяет насущной необходимости добывать, искать, отстаивать истину. Через многие испытания проходит Фарнаоз, сын увечного воина Ухеиро, каменотес и философ, жаждущий справедливости. Принимая мученическую смерть, он в последнее мгновение видит на земле колхов сверкающий сад Дариачанги, возвращенный из небытия волшебный, вечно плодоносящий, готовый принадлежать добрым и мужественным людям сад.

Лучезарный «хэппи энд», правда, был бы неуместен в такой прозе. Многие вопросы, поставленные писателем, мучительны. Он менее всего способен удовлетвориться поверхностно-оптимистическим отношением к человеку, человеческой истории, человеческой способности творить добро. Хиреет некогда славный город Вани, подчинившийся жадному и тупому властителю, рушатся нравы, приходят в упадок ремесла. Из жизни колхов уходят радость и вера, и этот распад описан пером поистине безжалостным. Ведь только ребенку, бросившемуся с высоты на землю, дано напомнить об извечной страсти человека к свободному полету, страсти, которая тлела в самой глубине душ жителей Вани Если это и напоминание о неисчерпаемости человеческого духа, то напоминание яростное и далеко не добродушное.

В романе, почти лишенном диалогов, автор постоянно держит нас «включенными» в свои размышления и эмоции. Читать книгу — нелегкий труд, а это не всем может показаться достоинством.

Это повествование, неспособное опуститься до снисходительности к человеческим слабостям, буквально восстает против унылой и разъедающей душу житейской философии прагматиков и конформистов, которые всегда готовы воскликнуть: «Что проку в добродетелях одного человека». Роман — определенно за таких, как Фарнаоз, идеалистов и романтиков, презирающих житейские блага, даже если они одиноки и платят жизнью за преодоление стадного чувства. Есть невеселая ирония в том, что Фарнаоз, в принципе, по ошибке становится мучеником и героем, возносящимся над толпой, но есть и вера в способность человека подняться, встать над самим собой в момент, когда приходится доказывать право называться человеком.

Теперь — прочитанный вами роман «И всякий, кто встретится со мной…».

Снова — плотный, почти лишенный диалогов текст.

Снова — складывающаяся на наших глазах действительность. Об эпическом тоне неловко даже говорить.

Снова — не человек даже, целый род — перед лицом предначертанной ему судьбы.

Это роман, на страницах которого так много грязи и крови, жизнь, лишенная радостных красок, течет невероятно медленно и в то же время безжалостно быстро, погребая человеческие биографии, стремления и надежды. И этот же роман полон пронзительной тоски по иной жизни, иным мирам, залитым солнечным светом, устроенным достойно человека…

Густой поток повествования, где нет тщательно выписанных портретов и характеров, а есть их поэтический образ, поэтическая формула, где столь важна общая атмосфера происходящего и нелегко бывает найти логическое, прямое сцепление эпизодов и событий — это поток прозы, рожденный все той же поэтической рукой.

Сложное, требующее очевидных читательских усилий, это произведение заставляет думать о проблеме проблем литературы — жизненном материале и писательской точке зрения на него. Изображенное полно мрака, находится на грани чудовищного гиньоля, и мысль о некоторой эстетизации безобразного неизбежно возникает при погружении в это свободное, изысканное письмо. Авторская мысль до поры до времени словно не проявляет себя, уходит в тень, оттенок холодноватой авторской отстраненности от предмета изображения явственно ощутим — и тем сильнее спрятанный в глубину и резко выявляющийся в финале философский, нравственный пафос романа.

В романе «Шел по дороге человек» велось своеобразное поэтическое сражение не только с древним мифом, но и с самим миросозерцанием людей, живших три тысячелетия назад. Это только кажется, что город Вани в целом и его жителей в отдельности преследует неумолимый и безжалостный, возвышающийся над людьми рек: обыкновенная неспособность обитателей некогда славного города противоборствовать злу становится причиной их несчастий, причиной их унылой душевной деградации. Взгляд поэта на происходящее поражает своей конечной трезвостью. Механизм действия обнажен, все имеет свои реалистические причины, свои объяснения.