Ален Роб-Грийе - Встреча [= Свидание]

Мной движет не страх перед воображаемым револьвером и не острая потребность в деньгах. Когда ты молод, существует много других способов заработать на жизнь. Тогда зачем? Из любопытства? Или по более важной причине?

Во всяком случае, если я свободен, то имею право делать все, что хочу, даже вопреки голосу разума.

«Ты задумался о чем-то, что-то скрываешь», — говорит Джинн. «Да». — «И о чем же?» — «Это не имеет отношения к работе».

Тогда Джинн снимает черные очки — за ними восхитительные светлые глаза. Наконец она дарит мне прелестную улыбку, на которую я надеялся с самого начала. Отбросив начальственное «ты», она шепчет нежным жарким голосом: «А сейчас скажите, о чем вы думаете?» Я заявляю: «Борьба полов — двигатель прогресса».

Снова я в одиночестве быстро шагаю по улицам, ярко освещенным фонарями и витринами магазинов; я ощущаю в себе резкую смену настроения: ранее неведомое ликование кружит в танце мое тело, вносит сумятицу в мои мысли, расцвечивает все окружающие меня вещи. Это уже не утреннее неясное и бездушное легкомыслие, а нечто похожее на счастье, даже воодушевление, причем без явных на то причин.

Без явных причин? А почему бы честно не признаться? Моя встреча с Джинн и есть, разумеется, причина внезапного поразительного превращения — каждое мгновение кстати и некстати я думаю о ней. Ее образ, силуэт, лицо, жесты, манера двигаться, наконец, ее улыбка слишком крепко засели у меня в голове, мое поручение наверняка не требует столь пристального внимания к работодателю.

Я весело и по-доброму смотрю на лавчонки (довольно убогие в этом районе), прохожих, собак (которых я терпеть не могу). Хочется петь, куда-то бежать. На всех лицах я вижу радость. Обычно люди глупы и мрачны. Сегодня всех вокруг словно коснулась неизъяснимая благодать.

Новая работа в чем-то приятна: в ней чувствуется дух приключений. И даже больше — любовных приключений. Меня всегда влекло к романтике и фантазиям — что верно, то верно. Итак, здесь нужно быть очень осторожным. Слишком живое воображение может повлечь за собой ошибочные оценки и, более того, серьезные промахи.

Внезапно из глубины памяти всплывает забытая подробность: мне надо остаться незамеченным. Джинн не просто сказала, а несколько раз настойчиво повторила задание. А я делаю все наоборот: всем наверняка бросилось в глаза мое радостное возбуждение. Оно сразу же резко падает.

Захожу в кафе и заказываю эспрессо без молока. Французы пьют кофе только по-итальянски, французский — недостаточно крепкий. Но самый дрянной, на их вкус, — американский. Почему, интересно, я думаю об Америке? Опять из-за Джинн! Это начинает действовать мне на нервы.

Вот ведь парадокс: чтобы не привлекать к себе внимания, во Франции нужно заказывать итальянский эспрессо. А существуют ли «французы» или «американцы»? Французы обычно такие. Французы едят это, а не то. Французы так-то одеваются, у них такая-то походка. Что касается еды, может, оно так и есть, только с каждым годом все меньше. Над стойкой я читаю меню, прикрепленное к стене: хот-дог, пицца, гамбургеры, шаурма.

Официант приносит чашечку совершенно черной жидкости с лежащими на блюдечке двумя кусочками сахара в белой обертке и ставит ее передо мной. Потом он уходит, захватив по дороге грязный стакан, оставшийся на соседнем столике.

Наконец обнаруживаю, что в бистро я не один, хотя, когда я вошел, было пусто. Рядом со мной — девушка в красном пиджаке, явно студентка, погруженная в чтение толстой книги по медицине. Пока я ее разглядываю, она, видимо, почувствовав мой взгляд, устремляет свой взор на меня. Критически думаю о себе: ну, вот, засыпался, меня заметили! Студентка молча долго меня рассматривает, как неживого. Потом опускает голову, уткнувшись в книгу.

Однако чуть позже она снова принимается меня изучать и на сей раз произносит нейтральным тоном, с какой-то спокойной уверенностью: «Пять минут восьмого. Опоздаете». Даже на часы не взглянула. Машинально смотрю на свои. Действительно, пять минут восьмого. А у меня встреча в четверть восьмого на Северном вокзале.

Таким образом, девушка — шпионка на моем пути, подосланная Джинн, чтобы следить, насколько я серьезен в деле. «Вы работаете вместе с нами?» — спрашиваю я, немного подумав. Поскольку она по-прежнему молчит, я задаю еще вопросы: «Как вам удалось столько узнать обо мне? Вы знаете, кто я, куда иду, что мне надо делать и когда. Значит, вы — подруга Джинн?»