— Купаться? Сейчас? — спросил Драконит.— Когда мы наконец-то перешли к делу?
Но предложение фон Вассерталя оказалось слишком соблазнительным — раздавшиеся там и сям восторженные возгласы показывали, насколько оно пришлось по сердцу дамам.
— Какая великолепная мысль, дорогой фон Вассерталь,— прошептала фрейлейн фон Триссельберг.— В подобных делах на вас и правда можно положиться.
Англичанка тоже облегченно вздохнула. — Нам всем будет полезно немного освежиться,— заметила она.— Просто жара наступила слишком быстро. Это плохо влияет на самочувствие.
Софи это предложение повергло в некоторую растерянность, и пока гости допивали свои бокалы и двигали стульями, она соображала, идти ей с ними или нет.
— Но вы же не лишите нас своего общества, почтеннейшая,— сказал Альпинокс, успевший меж тем подняться и подойти к ее столу, чтобы шепнуть что-то фон Вассерталю.
— Вы полагаете, что и мне стоит...— Софи все еще была в нерешительности.
— Ну разумеется. Не теряйте времени зря. Кто знает, надолго ли нам удастся удержать такую хорошую погоду.— И он громко расхохотался,— можно было подумать, что внезапно наступившая жара — это целиком его заслуга.
— Ладно,— ответила Софи,— тогда я схожу за своими купальными принадлежностями.— Поднимаясь, она еще успела заметить, как Альпинокс и фон Вассерталь перемигнулись.
Софи надела купальник, который тем временем совершенно высох, а поверх него легкое льняное платье. Когда она снова спустилась вниз, ресторан был ужо пуст, в она тоже вышла наружу и направилась к берегу.
Стояла теплая, звездная летняя ночь, и, взглянув на небо, Софи увидела, как сквозь Вселенную пронеслась падающая звезда. Она невольно подумала о Клеменсе,— он теперь, наверное, в Греции, на острове, и, может быть, тоже видел эту звезду. Надо загадать желание, тихо сказала она себе и загадала: «Чтобы мы с тобой жили в ладу». Она следила глазами за звездой, пока та не погасла.
Она стояла на белой, посыпанной гравием дорожке перед садиком ресторана и как раз намеревалась спуститься вниз на лужайку, выводившую прямо на пляж. Собственно, настоящего пляжа, насколько она помнила, здесь не было, только узкая полоска гальки,— единственное место на озере, где тянулись заросли камыша. Но вместо того, чтобы сделать хоть шаг вперед, она словно приросла к месту и напряженно вглядывалась в темноту перед собой, в которой угадывались очертания большою ясеня,— только дальше, над гладью озера, сверкавшей отблеском звезд, мрак рассеивался.
Она стояла неподвижно, сама не зная почему. Ей слышались голоса остальных и хотелось подойти к ним, но не удавалось сделать ни шага, ни единого шага по этой лужайке, словно путь ей преградила стеклянная стена. Она даже не могла выбросить вперед руки. А в то же время никакого осязаемого препятствия перед нею не было. Просто она оказалась не в силах перешагнуть через невидимый барьер. Люди, вышедшие на обычную вечернюю прогулку спокойно шли мимо нее. Но они, должно быть, даже не воспринимали доносившиеся до нее голоса, потому что она отчетливо слышала, как одна женщина сказала: «Какая тишина на озере, ни звука не слыхать!»
Когда прохожие скрылись в темноте, она вдруг увидела, что кто-то приближается к ней. Это была Амариллис Лугоцвет.
— Пойдем,— сказала Амариллис и протянула ей руку, будто для того, чтобы перевести ее в иную сферу бытия. И Софи без усилий зашагала с ней по лужайке.
— Но что, что все это значит? — спросила безмерно удивленная Софи.
— Ничего особенного,— небрежно заметила Амариллис Лугоцвет.— Сегодня мы хотим обойтись без посторонних.
Софи не очень понимала, о чем речь.
— Но как же...— начала она.
— Послушай,— довольно строгим тоном сказала Амариллис Лугоцвет.— Этой ночью ты будешь вместе с нами. Тебе невдомек, что твоя жизнь многому нас научила. Попробуй теперь кое-чему научиться и ты. Навостри глаза и уши и не задавай вопросов. Все, что ты увидишь и услышишь сегодня ночью, тебе придется забыть. Но твое истинное «я» извлечет из этого пользу. Мы долго обсуждали, стоит ли оказывать тебе такую милость. И, к моей великой радости, все изъявили согласие. Это последнее, что я могу для тебя сделать в моем нынешнем образе.
Тем временем они подошли к пляжу, и Софи увидела, что некоторые дамы и мужчины уже вошли в воду, а другие еще стоят на берегу, подставив нагие тела лунному свету.
— Раздевайся,— сказала Амариллис Лугоцвет.— Для большинства из нас это прощанье с вашим нынешним образом, а потому мы хотим сбросить с себя всю одежду.
Читать дальше