Сиобхан Паркинсон - Сестры? No way!

Я засмеялась, когда увидела ее в клетчатой юбке, потому что тоже надела ту самую юбку, которую купила в тот день вместе с ней. В отличие от Алвы я часто ношу ее, потому что мне она очень нравится. Я не помню, чтобы Алва хоть раз надела ее с тех пор, как купила. Алва говорит, что юбки слишком напоминают ей школьную форму.

— Можешь мне помочь? — спросила она и добавила, открывая руку сжатую в кулак: — Я одолжила их.

На ее маленькой розовой ладошке лежали четыре маленькие сережки-гвоздика. Я должна объяснить, что мама просто фанатка разных сережек. Если было бы можно, она носила бы сразу десять пар. Особенно ей нравятся гвоздики, но Алва, словно специально, чтобы сделать наоборот, носит в ушах огромные кольца. Только не в школу, конечно.

— Что ты хочешь, Алва? — спросила я. — Зачем ты взяла их из маминой комнаты? Ты просто невыносима. Ты же прекрасно знаешь, как она не любит, когда берут ее вещи, потому что потом она вынуждена искать их по всему дому.

— Но в этом случае она, я думаю, не будет против, — сказала Алва усмехнувшись. — Здесь как раз две пары.

Мы обе надели серьги и сразу стали выглядеть старше.

— Теперь этот Ричард не сможет смотреть на нас, как на детей, правда? — засмеялась Алва, глядясь в зеркало в моей спальне.

Очевидно, она решила изменить свое мнение и по-другому посмотреть на ситуацию, вместо того чтобы все время дуться. Я знаю, что для нее это большой подвиг, потому что на самом деле все происходящее для нее ужасно. Я обняла ее за плечи, и в зеркальном отражении она увидела мою улыбку, означавшую, что я понимаю ее и благодарна ей.

— Послушай, если бы ребята с плаката увидели тебя, то ни за что бы не поняли, что это ты.

Мама была в восторге от нашего вида. Заметив серьги у нас в ушах, она рассмеялась, но было видно, что она нервничает. А я была рада, что мы постарались что-то сделать ради нее.

А вот о дочери Ричарда нельзя сказать подобного. Оказалось, ее зовут Синди. Такое имя хорошо подходит для какой-нибудь куклы или супермодели, но не для реальной девочки. На ней были грязные джинсы и футболка, которая выглядела так, будто она спала в ней.

Но дом их очень милый. Он большой и старинный, с французским окном в одной из комнат и мраморным камином в другой, а также есть красивое пианино из орехового дерева. И во всех комнатах хрустальные люстры. Мне просто не терпелось сесть за инструмент, но у него был такой вид, что, похоже, на нем сроду никто не играл. В гостиной у них паркетный пол и лежит персидский ковер красно-синего цвета. Правда, я точно не знаю, персидский он или нет, но выглядит просто шикарно. Все вещи в доме кажутся купленными в антикварном магазине. Даже пуфик в гостиной сделан из натуральной кожи. Еда тоже оказалась вкусной, настоящий праздничный стол. Мы ели мясо ягненка, приготовленное Ричардом собственноручно, чем он был очень горд.

Он суетился, меняя тарелки и вилки, а Синди просто сидела и, судя по ее виду, скучала: за все время обеда она едва ли проронила пару слов. Сначала я думала, что она стесняется и попыталась заговорить с ней, но она не поддержала моей инициативы, поэтому мы с Алвой ограничились фразами типа «передай, пожалуйста, масло». Мы очень старались, но это все лишь ради мамы.

Ричард принес бутылку красного вина. По-моему, он и вправду хороший человек. Или хочет таким казаться? Он предложил мне немного вина. Я попросила налить совсем чуть-чуть, потому что не пью спиртных напитков, и долила воды в свой бокал. Зря я сделала это, потому что вкус получился отвратительный. Алве налили кока-колы. А вот Синди вино, похоже, пришлось по вкусу. После третьего стакана она начала рассказывать истории о своих друзьях, особенно часто упоминая подругу по имени Лиза. Слушать ее было совсем неинтересно. А мама слушала увлеченно, потому что знала этих ребят по школе. Еще Синди рассказала, какие прозвища у учителей. Они оказались не слишком оригинальными.

Когда Алва похвалила десерт, Синди ответила ей испепеляющим взглядом и выбежала из-за стола. Ричард попытался как-то загладить ситуацию, а мы притворились, будто ничего такого не заметили. Возникло неловкое молчание, и тут мама предложила:

— А давайте пойдем гулять. Можно в Палмерстон-парк? (Они живут как раз рядом с ним.)

— А что, отличная мысль, — отозвался Ричард и позвал Синди, сообщив ей, что все собираются идти гулять. Он надел на нее куртку: сама она была слишком пьяная, чтобы самой сделать это. Ее усадили сзади, между мной и Алвой. Через какое-то время она немного пришла в себя.